– Чем вы мне досаждаете? Боюсь только, комнаты далеко не в образцовом состоянии, но если вы хотите бегло осмотреть…

Мы выходим в коридор, минуем две другие комнаты и попадаем в служебное помещение. Дверь в подвал открыта, и мы обнаруживаем идущую вниз бетонную лестницу. Я

нащупываю выключатель. Хорошо, если там есть свет. В

этих старых подвалах не всегда догадываются ввернуть лампочку. К счастью, тут все нормально. Спустившись вниз, мы оказываемся в просторном бетонном помещении, совершенно пустом, если не считать отопительного устройства в одном углу. Интересующая нас стена, вероятно, напротив. Гладкая железобетонная стена, на которой сохранились следы опалубки – никаких тебе ниш, только в одном нижнем углу сквозь узкое отверстие пропущены две трубы, снабженные кранами.

Отвинтив круглую ручку одного из кранов, я сую в образовавшееся отверстие авторучку. Ничего. Отвинчиваю другую и повторяю операцию. Раздается слабый щелчок, и бетонная стена медленно и бесшумно отодвигается в сторону, открывая вход в бункер.

Мы входим. Ральф нащупывает выключатель, и помещение заполняется тусклым красноватым светом – чересчур слабая лампочка. Свет хотя и тусклый, но его вполне достаточно, чтобы в глубине бункера разглядеть внушительную стальную дверь сейфа, встроенного в стену.

Я с интересом наблюдаю краешком глаза за поведением американца. Характер тут сказывается или выучка, но лицо его сохраняет совершенно спокойное выражение.

– Давайте ключ, Лоран.

– Сперва негативы, Бэнтон.

Он запускает в карман руку, достает миниатюрную кассетку и подает мне.

– Надеюсь, здесь засняты не старые газеты…

– Можете проверить.

Я проверяю с помощью увеличительного устройства, потом прячу негативы и достаю ключ.

– Вместе с копиями, – напоминает Бэнтон. Передаю и копии.

Американец идет в глубь бункера и, заметив, что я следую за ним по пятам, предупреждает:

– Смотреть можете, но руками не трогать.

Сунув ключ в замок, он дважды поворачивает его и без особых затруднений открывает тяжелую дверь. Внутренность сейфа достаточно освещена, чтобы мы могли увидеть стоящие там два небольших чемоданчика. На каждой полке по чемоданчику, и ничего больше.

В этот момент я слышу какое-то едва уловимое щелканье позади нас. Оборачиваюсь и глазам своим не верю: бетонная стена медленно возвращается на исходную позицию, и мы оказываемся заживо погребенными. Перед тем как ей окончательно закрыться, я вижу в просвете худенькую фигуру беспомощной Виолеты, прочно стоящей на обеих ногах, без малейших следов гипсовой повязки.

Взгляд американца тоже обращен в ту сторону. У нас на глазах бетонный бункер неожиданно превратился в нашу гробницу.