Мы уже говорили, что шевалье, несмотря на то что он был сильно озабочен, спал очень крепко; ему только недавно исполнился двадцать один год, а в таком возрасте на сон не жалуются. Тем не менее иногда ему по ночам казалось, будто он слышит какие-то неясные звуки, но он думал, что ему это только чудится.

А граф д'Олибарюс спал, видимо, еще крепче, чем Роже, ибо, когда шевалье пробуждался, граф почти всегда еще спал.

И вот однажды ночью, когда Роже никак не мог уснуть, потому что обдумывал зародившийся у него в голове план побега, и неподвижно лежал в постели, натянув одеяло на голову, мысленно взвешивая шансы на успех своего нового прожекта, ему почудилось, будто странный звук, который он уже не раз слышал, но думал, что это происходит не наяву, а во сне, возобновился; шевалье весь обратился в слух и вскоре понял, что этот неясный скрежещущий звук производит напильник, и доносится он с той стороны, где возле зарешеченного окна стояла кровать графа д'Олибарюса. Тогда, продолжая дышать ровно и даже стараясь делать это еще более размеренно и спокойно – так обычно дышит спящий человек, – шевалье приоткрыл один глаз и посмотрел туда, где было окно: несмотря на темную ночь, в окно все же проникало немного света, и поэтому оно казалось белесым пятном. Сначала Роже не мог ничего толком различить; но мало-помалу глаза его привыкли к мраку, и он увидел, что граф д'Олибарюс стоит на коленях в своей постели и перепиливает напильником прутья оконной решетки.

Вряд ли кто-нибудь удивился бы больше, чем удивился

Роже. Он просто застыл от изумления, невольно притаив дыхание. Граф, больше не слыша дыхания соседа, тоже замер. Шевалье понял, что за ним следят, он пошевелился в постели, зевнул, потянулся, пробормотал несколько бессвязных слов, как человек, говоривший во сне, потом притих, притворяясь, будто снова заснул. Граф еще с минуту прислушивался; затем, когда Роже задышал ровно и мерно, опять принялся за работу.

Сомнений быть не могло: граф д'Олибарюс, этот столь робкий, столь боязливый, столь осторожный человек, в свою очередь готовил побег.

Роже твердо решил извлечь для себя пользу из этого неожиданного открытия.

Пробило четыре часа утра. Так как, судя по всему, побег не мог состояться в ту ночь, шевалье снова заснул.

Пробудившись, он увидел, что граф спокоен как всегда; Роже попытался вызвать его на разговор, но ему это не удалось, как не удавалось и прежде; д'Олибарюс даже громко пожаловался на свою горькую участь, сказав, что ему все время приходится сталкиваться с таким человеком,