И все удалились на такое расстояние, чтобы не слышно было голосов; образовался полукруг, перед которым находились король дон Карлос и rico hombre – дон Руис де

Торрильяс.

– Говорите, – произнес король.

XIV. ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ

– Ваше величество, – начал дон Руис, поднимаясь, –

простите, голос мой дрожит, но я растерян и удручен оттого, что мне приходится умолять вас о милости, это и привело меня к вам…

– Говорите медленнее, – прервал его король, – тогда мне легче будет понимать вас, сеньор!

– Вы правы, – отвечал дон Руис скорее с гордостью, а не с учтивостью, – я и забыл, что ваше величество еще с трудом говорит по-испански.

– Я научусь, сеньор, – возразил дон Карлос холодным тоном и, помолчав, он повторил:

– Говорите.

– Ваше величество, у меня есть двадцатисемилетний сын. Он был влюблен в одну даму, но, страшась моего гнева, – да, я виню себя в том, что был одновременно и безразличен, и слишком строг к злосчастному юноше, – так вот, страшась моего гнева, он связал себя словом с этой дамой без моего согласия, и хотя она признала за ним супружеские права, он все откладывал день бракосочетания. Она пожаловалась на него старику отцу, дону Диего.

Тот, чувствуя, что рука у него может дрогнуть от слабости в поединке с двадцатилетним юношей, повелел своему сыну, дону Альваро, отомстить. Дон Альваро не пожелал принять извинения моего сына, и я должен признаться, сын вел себя в этих обстоятельствах с благоразумием, чего нельзя было ожидать при его характере; дон Альваро не стал его слушать, молодые люди сразились, и дон Альваро был убит.

– Дуэль, – перебил его дон Карлос, – я не люблю дуэлей.

– При некоторых обстоятельствах, ваше величество, честный человек не может от нее отказаться, особенно когда знает, что после смерти своего отца он должен будет дать отчет обо всех своих деяниях королю и просить у него милости с покрытой головой.

– Да, знаю, – такое право дано всем вам – ricos hombres.

Все это я упорядочу… Продолжайте.

– Дуэль произошла без свидетелей. Отец дона Альваро обвинил моего сына в убийстве и добился приказа об его аресте. Три стражника пришли за ним и хотели увести силой средь бела дня в тюрьму. Сын убил двоих, третьего ранил и бежал в горы.

– Вот как, значит, ты, – сказал дон Карлос, в первый раз обращаясь к дону Руису на ты, причем тон у него был угрожающим, а не доброжелательным. – Значит, ты – rico hombre, а сын у тебя – разбойник!