– Ваш и доньи Мерседес? – спросил он сдавленным голосом.

– Разумеется, – ответил дон Руис с горькой и печальной усмешкой, – ведь донья Мерседес моя жена.

– А что вам ответил король?

– Ничего!

– Как это – ничего?

– Вернее, он ответил отказом.

– Передайте все – слово в слово.

– Он послал меня к верховному судье Андалусии.

– Так что же?

– То, что верховным судьей Андалусии был Родриго де

Кальменар, а дон Родриго скончался.

– Дон Родриго скончался, а неделю назад король назначил преемника, и вчера этот преемник приехал в Гранаду.

– В Гранаду?

– Да, и поверьте мне, дон Руис, прошу вас, поверьте мне, в этом человеке вы можете быть уверены больше, чем в самом себе.

Дон Руис собирался подробно расспросить обо всем своего старого, испытанного в боях друга, который так уповал на провидение и на верховного судью Андалусии, что это немного успокоило старика, но тут из дворцовых дверей появился глашатай; он приблизился к ним и громогласно возвестил:

– Дон Иниго Веласко де Гаро, верховный судья Андалусии, вас призывает король.

– Так, значит, вы – верховный судья Андалусии, сеньор дон Иниго! – воскликнул дон Руис, вне себя от изумления.

– Ведь я вам говорил, – произнес дон Иниго, крепко пожимая на прощание руку дона Руиса, – что вы можете рассчитывать на верховного судью Андалусии, как на самого себя. Я бы даже сказал – больше, чем на самого себя, ибо я преемник дона Родриго.

И, решив, что не следует заставлять ждать короля, раз придется просить его о милости, дон Иниго поспешил выполнить повеление дона Карлоса и пошел ко дворцу, ускорив шаг, насколько ему дозволяло достоинство испанца – rico hombre.