Дон Руис медленно обратил к нему свое удрученное лицо, посмотрел на того, кто его приветствовал с такой задушевностью, и его глаза радостно сверкнули. Он воскликнул:

– Ах, это вы, дон Иниго! Я счастлив протянуть вам руку, впрочем, при одном условии…

– Каком же? Скажите!

– А вот каком: во время своего пребывания в Гранаде –

никаких отговорок не принимаю, предупреждаю заранее –

вы будете моим гостем.

Дон Иниго улыбнулся:

– А мне и не надо было ждать вашего приглашения, дон

Руис, дочка моя донья Флора уже нашла приют у доньи

Мерседес и хоть мы просили ее не утруждать себя, она все же отдала дочке свою спальню.

– Жена сделала в отсутствие мужа то, что муж сделал в отсутствие жены. Значит, там все хорошо…

И, вздыхая, дон Руис негромко добавил:

– Как бы мне хотелось сказать, что все хорошо и здесь!

Говорил он тихо, но дон Иниго услышал его слова.

Вдобавок, как и все другие сеньоры, дон Иниго видел, как дон Руис преклонил колена перед королем доном Карлосом, вероятно, прося о милости, и нетрудно было догадаться, что в этой милости ему отказано.

– Судя по всему, разговор с нашим молодым королем не принес вам удачи, любезный дон Руис.

– Что поделаешь, сеньор! Король признался, что еще не знает испанского языка, я же признался, что не знаю фламандского… Но вернемся к вашим делам и, главное, дон

Иниго, поговорим о вашей обворожительной дочери. –

После минутного колебания он продолжал:

– Я надеюсь, – тут его голос дрогнул, – злосчастная встреча в горах не отразилась на ее здоровье?