И тогда за дверью послышалась возня, будто кто-то нащупывал ручку в темноте, и я услышал знакомое хрюканье Пайкрафта.

– Все в порядке, – сказал я, – она ушла.

Но дверь еще долго не отворялась.

Наконец ключ повернулся, и голос Пайкрафта сказал:

– Войдите!

Я нажал на ручку и открыл дверь, естественно ожидая, что увижу Пайкрафта.

Но его не было.

Никогда в жизни я не был так потрясен. Я увидел его кабинет в необыкновенном беспорядке: опрокинутые стулья, груды грязных тарелок и блюд, наваленных вместе с книгами и письменными принадлежностями. Но Пайкрафта…

– Ладно, ладно, дружище, закройте дверь! – сказал он, и тут я увидел его.

Он был наверху, в углу над дверью, у самого карниза, будто его приклеили к потолку. Лицо у него было смущенное и жалкое. Он пыхтел и махал руками.

– Закройте дверь, – попросил он. – Если эта женщина узнает, в чем дело…

Я закрыл дверь, отошел на несколько шагов и, разинув рот, смотрел на него.

– Если только что-нибудь не выдержит и вы сорветесь,

– сказал я, – вы сломаете себе шею.

– Увы, я был бы этому рад, – просипел он.

– Что за ребячество? В вашем возрасте и при вашем весе я бы не рискнул заниматься такой гимнастикой…

– Оставьте! – простонал он, и видно было, что он очень страдает. – Я вам все объясню, – и он опять замахал руками.

– Но как же, черт побери, вы там держитесь?

И вдруг я понял, что ему и не надо было держаться, что он висел, прижатый к потолку той же силой, которая заставляет лететь вверх пузырь, наполненный газом.

Он начал отчаянно барахтаться, чтобы оторваться от потолка и спуститься ко мне по стене.