Лангового, полковника Советской Армии в отставке. Он сказал:

– Если увидите Василия Витальевича Шульгина, передайте ему привет от «старшего контрабандиста». Это был я. Смелый и испытанный в конспирации враг советской власти, убеждённый монархист Шульгин так и не догадался, что эти переодевания, револьверы на изготовке, советы «старшего контрабандиста», как вести себя в случае встречи с пограничниками, – все это было инсценировкой.

Итак, в ночь на 23 декабря 1925 года Шульгин был принят через «окно» в Столбцах и отправился в Киев с вручённым ему паспортом на имя Иосифа Карловича

Шварца.

Спутником Шульгина был Антон Антонович (Сергей

Владимирович Дорожинский). Шульгин описывает его так:

«В глаза мне метнулось тонкое, сухое лицо в пенсне, которое блеснуло, как монокль… Он был бы на месте где-нибудь в дипломатическом корпусе».

У Шульгина не раз являлась мысль спросить: «Да кто же вы такой, Антон Антоныч?»

В Киеве Шульгин остановился в гостинице «Бельгия», а

Антон Антонович – в «Континентале».

«Первые дни он (Шульгин) был очень сдержан, – писал в своём докладе Дорожинский, – затем постепенно разошёлся, сделался как будто искренним… охарактеризовал всю эмиграцию в целом, поделил её на группы, дав определение каждой… В первую очередь он выдвигает Врангеля, считая его большим человеком с железным характером. Отношения между Врангелем и Кутеповым основаны на личных счетах. Кутепов поручил „племянникам“ (Марии Захарченко и Радкевичу) держать его в курсе всего, что будет делать Шульгин в России».

Шульгин рассказывал, что, оставаясь врагом советской власти, он был глубоко поражён тем, что ему пришлось увидеть в Советском Союзе. «Мы там представляем себе

Россию вымирающую, обтрёпанную, грязную… Действительность говорит другое: как глупы все те, кто верит тому, что пишет пресса Запада».

В первых разговорах с Дорожинским Шульгин мало спрашивал о «Тресте», но упоминал, что «защищал»

«Трест» в Париже от Чебышёва и Врангеля, но теперь видит, что во главе этой организации стоят солидные люди, ведущие дело умно и хитро.

В Киеве за Шульгиным, конечно, велось наблюдение: Дорожинский не мог неотрывно быть с ним; кроме того, надо было знать, не было ли у Шульгина каких-нибудь явок не по линии «Треста». Шульгин заметил эти наблюдения и довольно красочно описал свои драматические переживания: за ним гонялось «чёрное пальто»; кто-то подглядывал через стеклянную дверь; он «спасался» на трамвае, на извозчике, убегал через железнодорожную насыпь, пролезал под вагонами.

«Да, пожалуй, это и был бой… Поединок! – восклицает в своей книге Шульгин. – Вдруг вся милиция и все ГПУ