Якушеву, но теперь у него было неспокойно на душе. Он анализировал поведение Якушева: если вдуматься в его действия, то похоже, что Якушев старается парализовать активность «Треста». Неужели он связан с кем-нибудь из оппозиции? Нет, не похоже. Он ярый монархист. Выход есть в поездке в Париж, пока существует «окно», а там развязаться с Захарченко и заодно с «Трестом», раствориться, исчезнуть где-либо в Южной Америке. И там ведь есть эмигранты… С деньгами можно скрыться где угодно.

Надо добыть тысячи две-три фунтов на первое время… И

Стауниц решился на одну комбинацию, которая была относительно безопасной, как ему казалось, и могла дать эту сумму. О жене и дочери он не думал. Но незаметно для себя

Стауниц все более попадал под влияние Марии Захарченко и оказывался на положении презираемого им Гоги Радкевича. На этот раз он оставил мысль о бегстве за границу: ещё верил – сможет сделать карьеру после переворота, о котором мечтала Мария Захарченко.

70

Нередко в жизни драматическое чередуется с комическим. О таком случае, рисующем, кстати, нравы и быт «белых витязей», мне хочется рассказать.

В то время, да и раньше, в Париже, в среде белой эмиграции, было много разговоров о кладах, о драгоценностях, оставленных беглецами из России, зарытых в «земельном банке», замурованных в стенах особняков. Даже супруга ничтожного надворного советника Кучкина при случае рассказывала о своих фамильных бриллиантах, спрятанных на чердаке где-нибудь в Золотоноше или Торжке. Нужно ли добавлять, что таких бриллиантов у супруги надворного советника Кучкина никогда не было. Но слухи о кладах, оставленных в России, не прекратились. Мало того, не раз предприимчивые господа отправлялись в опасные путешествия, «кустарями» переходили границу и появлялись в городах и бывших поместьях, разыскивали клады. Они испытывали жестокое разочарование, когда убеждались в том, что фамильные бриллианты титулованной особы давно уже поступили в местный финотдел, найденные каким-нибудь скромным печником или бывшим садовником этой титулованной особы.

История ротмистра Анатоля Таланова и его путешествия за «золотым руном» в Россию представляет собой не выдумку, а факт, и началась эта история, как говорят, однажды осенним утром.

Но прежде обратимся к уже знакомому читателям

Александру Николаевичу Ртищеву, бывшему камергеру и бывшему владельцу поместья.

Ртищев нашёл себе пристанище в семье Щегловского настоящая фамилия которого была Щегловитов. Он приходился родственником не более и не менее как бывшему министру юстиции Ивану Григорьевичу Щегловитову, о котором граф Витте писал как о негодяе, хотя и избегая бранных слов в своих мемуарах. Кличка Щегловитова была