– Вспомните наши обеды на «Норе», капитан, – сказал я, – и сравните их с теперешним.

Он медленно обвел глазами зал.

– Это словно во сне. Так и кажется, что сейчас откроется люк, Джонсон завопит: «Восемь склянок!» – и все исчезнет.

– Наоборот, исчезло прошлое, – сказал я, – все похоронено, забыто, и слава богу.

– Не будьте так в этом уверены, мистер Додд, – заметил

Нейрс. – «Летящий по ветру» еще жарится на сковороде, а повара, если не ошибаюсь, зовут Бэллерс. Он пробовал кое-что у меня выведать еще в день нашего прибытия.

Потрепанный человечек в судейской одежде. Я его сразу узнал по вашему описанию. Я позволил ему расспрашивать меня, пока не понял, к чему он клонит. Он знает многое, чего мы не знаем, большую часть того, что мы знаем, а об остальном догадывается. Кому-то вскоре придется плохо.

Я удивился, что мне это раньше не пришло в голову.

Бэллерс был посвящен во многое, он виделся с Диксоном, он знал об исчезновении команды и должен был что-то заподозрить. А такой человек, как он, не мог не попытаться извлечь выгоду из своих подозрений.

И я оказался прав. На следующее утро, когда я еще не кончил одеваться, Бэллерс уже явился ко мне. Из любопытства я решил с ним поговорить, и он после довольно туманного вступления прямо предложил взять его в долю.

– А в чем, собственно? – осведомился я.

– Если вы простите несколько вульгарное выражение, то я позволю себе задать вам вопрос: вы что, ездили на

Мидуэй для поправки здоровья?

– Очень возможно, – ответил я.

– Будьте уверены, мистер Додд, я никогда не позволил бы себе явиться к вам, если бы у меня не было на то серьезного основания. Навязчивость чужда моей натуре, но мы с вами, сэр, преследуем одну и ту же цель, и если мы объединим наши усилия, то я отдам в ваше распоряжение мое знание законов и мой значительный опыт в деликатных переговорах, подобных этим. Если вы не согласитесь, вы найдете во мне… – он запнулся, – весьма опасного соперника – к моему величайшему сожалению, разумеется.

– Вы, кажется, выучили свою речь наизусть? – спросил я любезно.

– Лучше хорошенько подумайте, – сказал он угрожающим тоном, который тут же сменился прежней приторной вкрадчивостью. – Уверяю вас, сэр, я пришел как друг. И мне кажется, вы недооцениваете того, что мне известно. С вашего разрешения я докажу вам, что хорошо знаю, какие убытки вы понесли, и знаю, что с тех пор вы разменяли лондонский чек на солидную сумму.

– И какое же заключение вы из этого делаете? – спросил я.

– Я знаю, от кого вы получили этот чек! – воскликнул он и тут же весь съежился, словно жалея, что позволил себе сказать лишнее.