– Господи, – сказал он, – шхуна-то совсем гнилая!

– Что правда, то правда, – отозвался капитан Уикс.

На следующий день Уикс заметил, что новый матрос стоит, задрав голову.

– Не советую глядеть на мачты, – сказал капитан, – а то недолго хлопнуться без чувств и свалиться за борт.

Мак повернулся к капитану и бросил на него растерянный взгляд.

– Да вон там фок совсем прогнил. Если стукнуть как следует кулаком, то насквозь пройдет.

– Может быть, если стукнуть лбом, так и вся голова пролезет, – сказал Уикс. – Но какой смысл смотреть на то, чего нельзя исправить?

– И зачем меня только понесло сюда?.. – задумчиво протянул Мак.

– Ну, ведь я никогда не говорил, что шхуна у нас крепкая, – ответил капитан, – я говорил только, что она кого хочешь обгонит. А кроме того, может, это место и не очень гнилое? Ну-ка, брось лот, это тебя утешит.

– Да, такого капитана, как вы, поискать, – заметил Мак.

И с этих пор он больше ничего не говорил о состоянии шхуны, за исключением тех случаев, когда Томми решал распить еще одну бутылку.

– За торговлю старьем! – говорил Мак, поднимая свой стакан.

Он часто упоминал о своей вспыльчивости. «Я человек вспыльчивый», – говорил он не без гордости.

Однако проявилась эта вспыльчивость только один раз.

Он вдруг набросился на Хемстеда, свалил его с ног ударом кулака, потом поднял его на ноги и еще раз ударил, прежде чем кто-нибудь успел вмешаться.

– А ну, брось его! – рявкнул Уикс, вскакивая на ноги. –

Я драк не потерплю!

Мак вежливо повернулся к капитану.

– Я просто хотел научить его хорошему тону, – объяснил он. – Он обозвал меня ирландцем.

– Ах, так? – сказал Уикс. – Ну, тогда дело другое. А ты, дурак, думай, что говоришь! У тебя не хватает силенок, чтобы так обзывать человека.