– Есть дело, товарищ командир, – тяжело дыша от быстрой ходьбы, доложил разведчик. – На шоссе в падине засела колонна машин.

– Сколько?

– Восемь.

– Груженые?

– Видать, груженые… закрыты брезентом…

– Немцев много?

– Душ двадцать будет.

– Сколько до шоссе?

– С километр, не больше…

– Веди! – приказал Толочко.

…Вражеские машины растянулись метров на пятьдесят. Большие, тупорылые, они резко выделялись на белом снежном фоне. Передняя, развернувшись поперек дороги,

задерживала колонну. Она села на дифер и, завывая мотором, буксовала. Шофер прибавлял газ, раскачивал машину взад и вперед, а она только еще глубже уходила в рыхлый снег.

Вокруг передней машины копошились восемь солдат, они пытались столкнуть ее с места. Остальные грелись у разведенного костра.

Партизаны некоторое время наблюдали за врагом, приготавливаясь к нападению. Затем по сигналу Толочко в сторону костра и к передней машине одновременно полетели гранаты. Раздались взрывы. Партизаны приникли к снегу.

Костер разлетелся. Разбросанные взрывом в разные стороны головешки шипели в снегу. Буксовавшая машина перевернулась набок. Уцелевшие солдаты бросились бежать, но по ним начали бить из автоматов.

Из продуктов на машинах нашли только ящик с консервами. Весь остальной груз колонны составляли мины.

Убитых обыскали. Забрали документы и оружие. Из железных бидонов бензин вылили на кузова машин.

– Поджигай! – скомандовал Толочко.

Лес и дорога озарились огромными факелами. Партизаны быстро углублялись в лес. Пламя разгоралось все ярче и ярче. Когда группа отошла уже за километр от шоссе, раздался первый взрыв.

– Новогодний салют, – громко сказал Толочко и остановился.