– Его взяли? – задал вопрос Костров.

– Его.

– Какие же ты новости еще принес? – поинтересовался

Зарубин.

Сурко доложил. После того как увели Редькина и Волохова, примерно через час к дому на санях подъехали двое. Один из приехавших, по словам Сурко, старик, вылез из саней, вошел в избу и через несколько минут вышел оттуда с дочерью Волохова. Та ему что-то говорила, а старик расспрашивал. Потом, сев в сани, он со своим спутником укатил обратно.

Сурко считал, что Костров и Бойко допустили оплошность. Следовало не торопиться с уходом из дома, а подождать часок. Тогда бы удалось захватить еще двух фашистских приспешников.

На этот раз Сурко явно ошибался. Неизвестным стариком и «фашистским приспешником» был, вне всяких сомнений, Дмитрий Карпович Беляк. Было условлено, что он появится в деревне не ранее семи вечера и желательно с кем-нибудь из свидетелей. Беляк так и поступил, захватив с собою одного из работников управы.

– Этот неизвестный, что заходил в дом, действительно старик? – спросил Добрынин.

– Не хочу брехать… – ответил Сурко. – Ночью можно и ошибиться… По голосу вроде как пожилой.

– Ладно, товарищ Сурко. Спасибо, что пришел и сообщил, – поблагодарил его Зарубин. – Если еще раз появится – скажи, мы его подкараулим и словим… Обязательно словим, – добавил он, сдерживая улыбку.

– Да нет, теперь его не споймать, – с разочарованием заметил Сурко.

– Ты только за этим, батенька мой, и приходил? – тоже улыбаясь, спросил Пушкарев.

– Еще есть дело.

Сурко расстегнул полушубок, достал из внутреннего кармана пиджака небольшой голубой конверт и подал его

Зарубину.

Не поинтересовавшись, кому адресовано письмо, Зарубин разорвал конверт, извлек из него маленький листок бумаги и, быстро пробежав глазами, обвел всех недоуменным взглядом.

– Не понимаю. Убейте – ничего не понимаю! – И он прочел вслух: – «Дорогие товарищи! Я жив. Далеко меня завезли, но теперь я уже близко от родного края. Доберусь или подохну. Ваш Бакланов».

Рузметов растерянно поднялся с места.

– Тьфу… Тьфу, – сплюнул Пушкарев, – что-то невдомек мне. Дай-ка я сам прочитаю. – И, взяв из рук Зарубина письмо, медленно прочел его вслух.

– Ничего не происходит в природе такого, что не должно происходить, – съязвил Добрынин.