XXIII. «Большие рыбы» Нана

XXIII. «Большие рыбы» Нана

Наступил и быстро окончился дождливый сезон, — настала весна, и Остров Пальм снова покрылся изумрудной зеленью. Пернатые обитатели его с веселым щебетанием начали вить гнезда.

Дожди плохо отразились на лице кокосового Нана, и оно стало постепенно портиться. Отдыхавшие на его макушке чайки оставили белые пятна, далеко не усиливавшие его привлекательности, а ветры, вечно то сгибавшие, то выпрямлявшие жердь, раскачали его голову, которая, вздрагивая, издавала теперь странный звук, точно он щелкал языком от нетерпения.

Жителям Таори не повезло в эту весну на рыбу, — ее совсем не было у берегов атолла, и приходилось отправляться на рыбную ловлю далеко к северу.

Правда, на острове были пруды с рыбой, пойманной в море, припасенной на черный день, но она не была так вкусна, как только что наловленная в море, и канаки иногда проплывали большие расстояния за настоящей морской рыбой и нередко поедали свой первый улов прямо сырым. «Сырая морская рыба вкуснее вареной рыбы из пруда», — была поговорка у жителей Таори.

Однажды утром Дик отправился в шлюпке к восточному берегу острова за бананами. Он набрал бананов и уложил их на песке для погрузки в лодку, когда ему внезапно пришло в голову посмотреть на Нана. Он направился было туда в шлюпке, но заметил невдалеке на море пирогу. Пирога была в точности такая, как та, в которой приплыла Катафа; она направлялась к рифу, и когда приблизилась к острову, до ушей Дика донесся резкий крик, напоминавший крик чаек.

Дик, унаследовавший от Кернея боязнь встречи с людьми, не стал их ждать. Он налег на весла, отвел лодку в укромное место, где дерево орлана[48] нависло над водой, и спрятал ее под его ветвями… Затем он притаился в чаще деревьев.

Про бананы он совершенно забыл. Они лежали на песке, озаренные ярким солнцем, и теперь было слишком поздно возвращаться за ними: пирога была уже совсем близко.

Дик, выглядывавший сквозь ветви, мог рассмотреть фигуры и лица четырех гребцов: черные, некрасивые, почти безобразные лица, совершенно непохожие на лицо Катафы, и фигуры, коричневые и полированные, точно красное дерево. Белки их глаз сверкали, точно ожерелья из зубов акулы, украшавшие их шеи.

Пирога прошла через пролив и бесшумно закачалась на мягких волнах лагуны; короткие весла теперь уже едва касались воды.

Вот она подошла к берегу… Двое из приехавших выскочили из нее и, видимо, уговаривали высадиться и остальных.

Но те колебались… Высадиться! Ну, нет! Было хорошо известно, что на берегу этом жили духи людей, павших в бою. Они же не имели при себе никакого оружия, да их к тому же было слишком мало; они находили, что лучше приехать в следующий раз с большим количеством воинов и тогда осмотреть остров и узнать, кто осмелился поставить на берегу идол Нана, бога Таори.