До улицы Дижон, где жил Адамс, было далеко от Божона. Он отправился туда пешком, обдумывая по пути полученное предложение.

Спортивный характер предприятия, исходя от степенного Тенара, казался ему довольно забавным.

«Ему хочется натравить меня на Берселиуса, — размышлял он, — как если бы мы были две собаки. Этим все объясняется. Отчасти я понимаю его: он боится, что если Берселиус подговорит какого-нибудь слабосильного малого, то слабосильному малому придется плохо. Вот он и задумал пустить в ход шестифутового янки вместо пятифутового лягушонка, слепленного из асбеста и окурков. Ну-с, во всяком случае откровенен. Гм… Не по душе мне это предложение — а все-таки есть в нем что-то, что мне нравится. Во-первых, две тысячи франков в месяц и ни гроша расходов, а тут еще Конго, и зловещие аллигаторы, и большие косматые обезьяны, и ощущение ружья в руке, как бывало… Эхма!»

«А все-таки смешно, — продолжал он, подходя к бульвару Сен-Мишель. — Когда Тенар говорил о Берселиусе, слышалось нечто большее, чем отсутствие симпатии в его тоне. Неужели у старика зуб против Берселиуса, и он втайне надеется поквитаться с ним, назначив П. Куинси Адамса на пост лейб-медика экспедиции? Друг мой, вспомни тот гимн, который визжали члены английской Армии Спасения перед американской пресвитерианской церковью на улице Берри: «Христианин, ступай осторожно, опасность близка». Недурной лозунг для Парижа, и я принимаю его».

Он вошел в Cafe dTtalie, потребовал пива и погрузился в партию домино со студентом, украшенным галстуком цвета Маджента, с которым встречался первый раз в жизни и с которым, наверное, больше никогда не встретится.

Ночью, потушив свечку, он принялся рассматривать предложение Тенара впотьмах. Чем больше он на него смотрел, тем больше оно привлекало его. «Что бы из этого ни вышло, — сказал он про себя, — я пойду к этому капитану Берселиусу завтра же. Зверь этот стоит того, чтобы дать себе труд на него посмотреть».

III. КАПИТАН БЕРСЕЛИУС

III. КАПИТАН БЕРСЕЛИУС

Утро выдалось прохладное, и весь Париж был окутан поднявшимся с Сены белым туманом. Он виснул на деревьях Champs Elysees и заслонял от глаз Адамса Малаховскую Авеню, когда фиакр его завернул на эту улицу и подкатил к № 14, большому дому с широкой аллеей для экипажей, привратником и коваными железными воротами.

Американец отпустил извозчика, позвонил к привратнику и очутился в большом дворе со стеклянным куполом. Проходя с привратником к входным дверям, он отметил апельсиновые и райские деревья в фарфоровых горшках. «Денежный человек», — подумал Адамс, когда дверь отворил великолепный лакей, достойный лондонского лорд-мэра; тот взял его карточку и карточку Тенара и подал их сидящей за столом должностной особе с широким бледным лицом.