— Теперь тебя и родная мать не узнает, — загримировав и попудрив Асю, сказала Сатеник. — Иди, переоденься.

— Да еще помни: третий раз твой номер — взбалмошной богачки со всяческими трюками — не пройдет. Ты уже у полицейских на крючке. Если собой не дорожишь, то хоть нам хлопот не доставляй! — строго предупредил ее Мартикян Серго, неодобрительно относившийся к Асиным выходкам. Да ведь и Камо и Атарбеков говорили ей: никаких эмоций!

Никаких эмоций… А Филипп сейчас шел по улицам Баку в окружении полицейских, и худшей пытки для него, для его товарищей враги не могли придумать: вокруг двигались люди, среди которых были и свои и чужие, а Филипп, как отверженный, оставался один. Он мужественно отрекался от всех, чтобы никого не выдать!

— Назови хоть одного сообщника, и ты не будешь казнен, — избивая и терзая его, добивались палачи.

— Я один приехал из Баку. Но мои сообщники — весь пролетариат! — твердил Новиков. Он не верил в смерть. До последней минуты ждал, что товарищи его спасут. И он не ошибался.

Уже составлен тщательный план налета на полицейских. Уже намечена группа и разработаны детали… Бакинская партийная организация решила ни перед чем не останавливаться, даже перед новыми арестами, лишь бы предотвратить казнь Новикова…

Но, как говорится в народе, пятница раньше наступила, чем суббота. Враги, логично опасаясь, что сообщники арестованного сделают попытку его спасти, решили ликвидировать Новикова.

На третьи сутки утром, чуть свет, состоялся военно-полевой суд, приговоривший Филиппа к казни. На суде он держался исключительно стойко. На очной ставке наотрез отказался признать свою квартирную хозяйку, у которой в последние дни жил, ее родственника Петрова и нескольких других членов партии, схваченных вместе с Петровым. Не признал он и арестованную в тот же день Марию Габриелян!

— Я с такими не вожусь. Кто она? — в упор посмотрев в самые зрачки убитой горем Мусит, сказал Филипп. Его не допускающий жалости взгляд потряс ее.

Потом рассказывали, что Новикова нелегко было вести на казнь. Когда за ним пришли, он оказал отчаянное сопротивление. Девятнадцать ножевых ран нанесли ему враги! Только обессилевшего, всего изуродованного, вытащили Филиппа из камеры и повесили…

Володя Хутулашвили ходил как в воду опущенный. Ася была полумертвой. Она и не подозревала, что Филипп занимал в ее сердце такое большое место! Со дня гибели Амалии и Сандро это была третья потеря…

Но времени для долгого траура камовцы не имели. Надо было думать о том деле, за что отдали жизнь их товарищи. Надо было думать о тех, кто находился в подполье и в любую минуту мог попасть в лапы полиции. Приходилось часто ездить в Завокзальный район, где скрывался Ян Абол… Надо было поддерживать связь и с Романом Разиным… Организовать передачи Марии Габриелян.