Мысли его смешались и стали похожи на световые образы.

— Меня не ждут в «Паласе». Какое им дело до меня. Будь у меня семья, она заволновалась бы, стала бы меня искать, а потом усадила бы у огня, подав кофе и сало. — Он задумался. — С нежностью, — тихо произнес он.

Последний патрон был использован. Ружье стало холодным, как окружающая ночь.

— Когда я завтра вернусь в отель, потребую номер с пылающим камином. Хватит с меня центрального отопления. У меня на всю жизнь останется воспоминание о том, как я греюсь от ружья. — Он мрачно засмеялся. — Завтра…

* * *

Физическая боль от укусов зимней ночи… Тоска обернулась доселе неведомым отчаянием. Он почувствовал себя одиноким не только в этом ужасном болоте, но и в жизни.

— Если я умру, — он надолго задумался, — скажут, смотри-ка, Джон Ньютон Брискомб умер. Вот так-то!

Он мысленно пересчитал друзей. Не стоило рассчитывать на слова сочувствия… Нет… нет… Ему показалось, что он слышит голос.

— Нет, не будет слов страдания, не прольется ни слезы, и никто не пожалеет, — что-то жгучее вылилось из глаз мистера Брискомба, обожгло щеку и застыло ледышкой в усах. — Господи, — прошептал он, — одинокий человек есть человек проклятый.

* * *

Почему он в это мгновение вспомнил о своем старом друге Филлипсе? Надо признать, что мысли его были рваные, как фразы во сне.

— Филлипс, — произнес он, — не богат, но сейчас сидит у себя дома в смешном крохотном обеденном зале, но там тепло, как в гнезде, и рядом с ним три его дочери. Господи! Как его дети заботятся о нем… Попади он в такое положение, его стали бы искать… А как старшая дочь предана ему, как по-матерински добра! Счастливчик Филлипс! Кажется, ее зовут Мартой. Она не красива, но какая нежная, какой добротой она лучится!

— Холодно! Холодно! — прокричала высоко в небе запоздалая стая диких гусей.

Мистер Брискомб вдруг выпрямился.

— Решено, — почти выкрикнул он. — Завтра же попрошу руки Марты. Завтра, — совсем тихо добавил он.

Холод становился все пронзительнее. Ледяные бритвы терзали плоть охотника. Он увидел новые огоньки на горизонте, но это были лишь отблески призрачных огней, которые мороз зажигал в его застывающем мозгу.

* * *

— Ах, — прошептал мистер Брискомб, — какой прекрасной будет жизнь! Марта, жена дорогая, разожги огонь, пусть пылает пламя! О! Я чувствую запах кофе, какой аромат! Как тебе удается, моя дорогая, делать такой вкусный кофе! Деточка, девочка моя, сядь ко мне на колени. — Мистер Брискомб покраснел во тьме ночи, хотя его окружали только тени, тишина, звезды. — У нас родятся дети. Интересно, как я мог сорок лет прожить без нежности детишек. Девочка… которую я назову… Лили… Это нежно? Лили, дорогая, иди сюда, папа расскажет тебе сказку.