— Я Терентий Живица.

— Господи!.. Только что выпрыгнула из окна Надя Калина. Она не раз вспоминала своего брата Живицу, пограничника. Может, вы ее брат?

— Да, я ее брат, — сказал Живица.

— Бегите, хлопцы, по колее. Она упала где-то недалеко!

— Беги, Терентий! Спасай свою сестру!

Живица побежал вдоль вагонов.

— Надя! Надя!..

— Я здесь, Терентий! — послышался из кустов слабый девичий голос.

16

16

Ветры разогнали тяжелые, лохматые тучи. На синем небе наконец-то появилось солнце.

Ясная погода принесла партизанским отрядам генерал-майора Василия Андреевича и беду. Не успели бойцы штаба, артдивизиона и трех отрядов после тридцатикилометрового марш-броска за последнюю ночь стать лагерем неподалеку от хутора, как тут же прилетели немецкие бомбардировщики.

От взрывов бомб разлетались в щепки повозки. Испуганно, безумно ржали кони, вырываясь из оглобель. Стонали и кричали раненые.

Василий Андреевич упал возле толстого пня. Рядом с ним упали Леся Тулина, ординарец Микола Гуманец. Чуть поодаль — редактор областной газеты Коровайный, бойцы штаба.

Лишь Надежда Калина стояла как вкопанная, даже берет сняла.

— Надя! Ложись! — крикнула Леся.

Но Надежда в ответ даже не шевельнулась. Василий Андреевич вскочил, обнял правой рукой Надежду за плечи, упал вместе с нею на землю. И сразу же почувствовал сильный удар в плечо. Пальцы нащупали горячий осколок, пробивший фуфайку. «Повезло! — облегченно вздохнул Василий Андреевич. — Осколок ударил плоской, а не острой стороной». Ему подумалось, что Надя считает его трусом, и он сказал, словно оправдываясь:

— Ты столько натерпелась в плену, пережила. Зачем подставлять себя осколкам? Мы тут все за тебя в ответе перед твоим братом. Правда, Леся?

— Правда, Василий Андреевич, — отозвалась Леся.