Но вот корреспондент отстукал: «Конец», — и Михалюта начал расшифровывать радиограмму.

Вскоре на чистом листе бумаги он написал весь текст и с удовлетворением воскликнул:

— Все-таки клюнула акула на нашу наживку!

Одернув гимнастерку и не надевая шинели и шапки, Гнат выбрался из кузова крытой машины-радиостанции.

Полтораста метров, отделявших его от небольшого домика, на втором этаже которого разместился партизанский отдел при штабе фронта, он преодолел как спринтер.

В комнате было двое — начальник отдела полковник Семен Шаблий и его заместитель, «главный минер» полковник Илья Веденский.

— Вам, товарищ полковник, «молния», — сказал Михалюта, подавая Веденскому лист бумаги с текстом донесения.

Полковник взял радиограмму, и Гнату показалось, что у него задрожали руки. «Видно, вспомнил обо всем сделанном ради этих нескольких строк радиограммы», — подумал он, сочувственно глядя на Илью Гавриловича.

— Наконец-то, — улыбнулся Веденский и стал читать вслух: — «Сегодня утром командир 68-й немецкой пехотной дивизии, он же комендант Харькова генерал-лейтенант Георг фон Браун, переселился с Холодной горы на улицу Дзержинского, 17. Туда же передислоцировался и штаб его дивизии. Андрей».

— Вот это новость! — воскликнул Шаблий.

— Наконец-то! — повторил Веденский. — Три недели морочил нам голову…

— Береженого бог бережет, — заметил Шаблий. — Знает эту присказку и генерал Браун.

— Хитрая лиса этот генерал, — добавил Михалюта. — Но все-таки на зиму полез фон-барон в комфортабельную нору.

Генерал-лейтенант Георг фон Браун действительно имел все основания побаиваться действий минеров Красной Армии, поскольку в день оккупации Харькова, а потом и еще в течение тридцати дней мины взрывались на шоссе под машинами, под поездами, на аэродромах. Поэтому он и не торопился поселиться где-нибудь в центре города. Фон Браун облюбовал неприметный домик на Холодной горе и прожил там три недели, пока немецкие саперы обезвреживали мины на центральных улицах. Ясное дело, комендант города не мог жить в небольшом кирпичном доме из трех комнат с нужником во дворе. Ему понравился особняк на улице Дзержинского, 17, и он приказал саперам старательно обследовать его. Эту работу осуществлял взвод минеров самого опытного в дивизии сапера капитана Гейдена. Гейден «прощупал» стены, подвалы, вспомогательные помещения и даже кучу угля. Нашел и обезвредил мину замедленного действия и вскоре доложил фон Брауну, что мин больше нет.

Обо всем этом партизанские разведчики сообщили Шаблию и Веденскому.

— Этой же ночью отметим переселение фон Брауна! — решительно сказал Веденский и, помолчав, добавил: — А то можем и опоздать.