— Сборный батальон! Смир-но!.. На-пра-во!.. Шагом марш!.. За-певай!..

Мичман Савин откашлялся и начал звонким тенором:

Сотни матросов и минеров подхватили припев:

Наташа стояла, обняв искривленный ствол акации, росшей одиноко на крутом берегу, и вслушивалась в песню, что доносилась с моря.

Вскоре песни не стало слышно — сборный батальон минеров и моряков растаял в бело-розовом, подсвеченном заходящим солнцем мареве.

9

9

Неподалеку от Кривой Косы несколько бойцов из взвода главстаршины Линницкого провалились в покрытую тонким льдом большую полынью, прорубленную немцами. Среди них был и старший сержант Михалюта.

Гнат нес два тяжелых вещмешка — в одном рация, в другом — питание к ней, поэтому он сразу же пошел ко дну.

Дома, в пруду, Гнат не раз нырял до самого дна. Но тогда перед прыжком в воду он набирал полные легкие воздуха. Сейчас Гнат не успел этого сделать — провалился неожиданно. Тяжелые вещмешки тянули его вниз. Он задыхался.

Из последних сил Гнат греб руками воду под себя, сучил ногами, чтобы вынырнуть и глотнуть воздуха. Уже несколько секунд над ним колыхалась черная толща воды.

Наконец вынырнул, увидел звездное небо, бойцов. Некоторые из них взбирались на лед. Кто-то, кажется, Линницкий, крикнул: «Держись, друже!» — и кинулся в воду. Следом за ним прыгнули Нудьга и мичман Савин.

Тяжелые вещмешки снова потянули Гната вниз — сбросить их в воде он не мог.

«Хотя бы уж скорее было дно. Говорят, Азовское море неглубокое. Я бы оттолкнулся и…»

Вдруг Гнат почувствовал, как кто-то схватил его за руку, но тут же выпустил.

«Наверно, это моя смерть?» — подумал он.

Гнат открыл глаза. Вокруг темень.

«Страшно умирать в море! Поэтому и боялся такой смерти Мануэль Бельда. Но он похоронен на круче, откуда видно чуть ли не его Испанию. А я?.. Это же я принес на берег его тело…»

Наконец-то дно! Гнат оттолкнулся из последних сил, стал выныривать. Вот и небо!