У такой истории не могло не быть продолжения. В этом я был уверен. А то, что она сразу не была рассказана до конца, объяснялось, очевидно, тем, что автор заметки спешил в редакцию, чтобы успеть дать новость в вечерний выпуск. И я нетерпеливо зашелестел страницами.

Должно быть, со стороны я являл собой классический образец изыскателя-архивариуса, наконец-то обнаружившего искомое. Впрочем, до классики я не дотягивал, ибо не был сутул и плешив, а вполне еще молод и полон презрения к сатиновым нарукавникам. При этом образование я имел самое подходящее.

Завидная у вас доля! Вы хранители времени, часовые правды, стражи истории! Так говорили нам преподаватели в надежде, что мы им поверим. Конечно же, мы не верили. Вряд ли кто-нибудь из ребят с нашего потока, о девушках умолчу, всерьез хотел стать библиотекарем или библиографом. О, у нас были иные планы, и полученный диплом должен был помочь в их осуществлении. Оставить нас в границах полученной специальности могла только беспросветная нужда и схожие с ней обстоятельства непреодолимой силы.

Так получилось со мной. Дорога, удар, лобовое стекло, больница, инвалидная коляска. При таком торможении и последующем повороте судьбы полученная некогда профессия оказалось кстати: уж лучше сидеть в архиве, чем безвылазно дома.

В газетный отдел Российской национальной библиотеки меня пристроила Нина, моя однокурсница. В старинном здании, взирающем на тихие воды Фонтанки, мне было тоскливо… пока в моей жизни не появился Борис Кургузов.

* * *

Я обнаружил его в читальном зале уткнувшимся лбом в подшивку газеты «Вечерний Ленинград». Я бы отнесся к посетителю с сочувствием, если бы не рулады, которые он издавал. Пришлось разбудить.

Мы познакомились. Кургузов был журналистом. В каком именно издании он числился, Боря не конкретизировал, потому что с равным усердием печатался во многих. Была у него и своя колея – статьи с «историческим уклоном». Например, о питерских домах призрения он выдал целую серию публикаций, за что был отмечен престижной городской премией. Понятно, что с такой специализацией бывать в библиотеках ему приходилось часто, и это его бесконечно удручало – нагоняло тоску и через час-другой погружало в сон. Увы, одним Интернетом сыт не будешь, и потому возможности изменить свою жизнь к лучшему Боря не видел.

Ее увидел я, ненавязчиво предложив свои услуги. Не бесплатно, за скромный процент от гонорара. Кургузов согласился сразу. Так сложился наш тандем. Роли в нем были распределены четко: Боря указывал цель, я отыскивал затерявшиеся во времени факты, после чего Кургузов облекал их в соответствующие одежды.