– Э! э! – продолжала Орфиза, – а я, право, была бы довольна, если б мне представился случай рассказать о каком-нибудь приключении моим прекрасным приятельницам в Лувре: после Фронды, это не со всяким случается!

– И вы это говорите, вы, которую прекрасный кавалер вырвал недавно из челюстей смерти в ту самую минуту, как вы были на самом краю страшной пропасти! – вскричал граф де Шиври насмешливо.

– Разумеется, и это чего-нибудь стоит, но именно этот случай, о котором вы мне напомнили, и развил во мне охоту насладиться еще раз такой же опасностью. Нападение, попытка похитить меня, неожиданная помощь от руки защитника, освобождение – все это сделало бы из моей скромной личности героиню романа, и я должна сознаться, что не была бы слишком огорчена, если б мне досталась такая роль, хоть бы на час или на два.

– Мысль прекрасная, – отвечал Цезарь, – но я позволю себе однако же выкинуть из нее одно только слово. Зачем же называть помощь, которая спасла бы вас, неожиданною? Разве я не с вами и неужели вы не верите, что я готов пожертвовать жизнью вашей красоте? Пускай явится похититель и он узнает всю тяжесть моей руки!

В эту самую минуту подъезжали к тому месту, где узкое ущелье терялось в долине, как ручей в озере. Обе стены, вдруг раздвигались и составляли род цирка, покрытого мелкой травой; дорога шла по самой середине. Орфиза предложила остановиться здесь и позавтракать.

Криктен сначала было зашумел, но потом представил покорным голосом несколько робких возражений. Что за странная мысль – останавливаться в такой глухой стороне, отдаленной от всякого жилища и от всякой помощи! Было бы гораздо благоразумней ехать дальше, пока не встретится какая-нибудь гостиница… Там успели бы и позавтракать в четырех стенах.

Граф де Шиври рассмеялся.

– Если тебе страшно, любезный, – сказал он ему, – можешь себе убираться; найдутся и другие охотники осушить здесь несколько бутылок и закусить чем-нибудь холодным.

Криктен вздохнул и принялся помогать товарищам, вынимавшим провизию из каретных сундуков.

– Как жаль, что с нами нет музыки, чтоб еще более украсить этот милый привал, – прошептал потихоньку Лудеак, отыскивая для Орфизы местечко на траве в углу долины.

Он посмотрел внимательно кругом и заметил по выходившему из густой чащи сверканию металла, что если не музыканты готовили свои инструменты, то люди, присутствие которых едва ли можно было разве отгадать, но не различить, готовили свое оружие.

Один из них выставил даже украдкой голову между ветками. Это был Пемпренель, который смеялся себе в бороду, узнав графа де Шиври среди путешественников.