– Давайте лучше пройдемся. – Указав вдаль рукой, сказал Ваби-Манидо.

Мария обрадовалась! Каждая прогулка вне хижины и абстрактного дворика, всегда сулили, хоть и небольшие, но очень глубинные путешествия. Она тут же бросила камушки, которыми выкладывала непонятные, но «теплые» названия на языке солнца. – Так ей поведал шаман, написав их палкой на земле. Но так и не дав обозначения.

Девушка мимолетно забыла про эти иероглифы, хотя некоторое время назад сгрызала свой ум в догадках, касаемо их смысла, и вприпрыжку побежала за Ваби-Манидо, который странным образом опережал ее медленным шагом, метров на двадцать.

Они шли достаточно долго, чтобы Мария успела устать. Девушка не заметила дороги. Она не летала в мыслях, ее переполняла радость, милая и родная, далекая и совсем близкая. Мария и не пыталась понять, откуда такое состояние душевного подъема, она просто-напросто наслаждалась им. И усталое состояние пришло лишь со словами шамана:

– Здесь будет наша остановка!

Мария, не думая, присела на пушистую траву. Зеленый коврик переплетался с разноцветными цветочками, которые ели-еле виднелись. Их благоухание заполняло все обоняние неведомой сказкой. Сладкий привкус сочетался с колющими оттенками острого, и в тоже время нежного. Девушка выбрала специальное место на этом цветнике, чтобы присесть только на травяное покрытие, не задевая цветов. Так она смогла не только вдыхать их аромат, но и любоваться ими.

По бокам росли сухие с виду, но совершенно живые на деле кустарники. Они кружились по направлению ветра. А тот сегодня исполнял необычные круговые порывы. Кустарники слегка потрескивали своей сухостью. И только в момент их звучания, Мария увидела, что они покрыты крошечными зелеными листиками, похожими на бутоны роз, в уменьшенном виде.

Зрение девушки сфокусировалось на этих необычных листочках. Она приобрела точное и увеличенное видение. Сочные зеленые бутончики начали раскрываться под взором Марии. Складывалось впечатление, что они приветствуют девушку. Каждый отдельный лепесток бутона двигался упорядоченно, но в этих движениях не было ничего механического, это был порядок отдельных действий с живой организацией, словно каждый листочек обладает своим сознанием. И оно было полностью идентично человеческому.

Мария не шевелилась. Все ее тело окаменело, не имея признаков жизни. Далеко в уголках разума она осязала наполненность своего тела твердым составом. Этот наполнитель был тверд, как камень и прочен, как металл. Единственное, что еще теплело жизнь, это была ее голова, но и она начала заполняться отвердителем.