Так и случается. Теперь найти нужный дом дело техники.

Основательный, сложенный много лет назад из красного кирпича дом стоит за глухим каменным забором. Вековая сосна накрывает зелёными лапами, половину двора.

Попасть внутрь можно либо через железную калитку, либо через ворота, на которых красной краской, очень похожей на ту, которой рисовали на асфальте крест, намалёвано число 13.

– Ну, что? Стучим? – зачем-то решил посоветоваться Гриша и несколько раз ударил прикладом ружья.

Ответа нет.

Олег подтягивается на заборе, заглядывает во двор и рассказывает, что видит:

– Никого нет. Вход в дом запущенный. Дверь давно не открывали. Похоже, что мы опоздали. Месяцев на несколько. В любом случае, нужно лезть, раз пришли. Подсадите!

Мужчина спрыгивает на заросшую темным мхом плитку и долго щёлкает чем-то, после чего калитка распахивается, и он галантным жестом приглашает нас внутрь.

Двор выглядит мрачно, но уютно. Пахнет хвоей и сыростью. Если закрыть глаза, покажется, что оказался в лесу.

Пройдя вдоль дома, мы приходим в сад. Ровными рядами, ветка к ветке стоят друг за другом старые яблони. Между рядами, чтобы не пачкать обувь во время дождя, выложены дорожки из той же плитки что и на входе.

Я решаю дойти до конца сада и прохожу ещё метров сорок, после чего деревья заканчиваются, и начинаются грядки. Аккуратные рядки с посаженным укропом, зелёным луком и чесноком. Среди зелени нет ни одного сорняка.

– Стучите в дверь снова! – кричу я друзьям. Хозяева или не слышат, или скоро вернутся.

Возвращаясь к дому, я гляжу на окна второго этажа и, заметив за стеклом движение, останавливаюсь, чтобы рассмотреть не показалось ли.

Штора отъезжает до упора, и я четко вижу два силуэта.

Один большой и статный, другой – едва выше пояса.

Я неуверенно машу, но мой жест остаётся без ответа.

Закинув ружьё за спину, машу двумя руками.

Кажется, наконец заметили.

Рука высокого человека поднимается вверх, и штора задергивается обратно. Сейчас будут встречать.

Я подхожу к дому, и дверь, ведущая в сад, распахивается. На крыльцо, широко улыбаясь, выходит пожилой мужчина. Он молча осматривает нас по очереди, спускается на одну ступеньку и, развернувшись вполоборота, кричит куда-то в дом: "Енот! Вылазь. Помогай говорить!"