– Или покровителем тачек, мой господин.

После полудня мы заметили первые признаки присутствия датчан. Мы все еще находились на возвышенности и в долине, спускавшейся к болотам, увидели крепкий дом с выбеленными временем стенами и толстой крышей. Из трубы поднимался дымок, в обнесенном оградой яблочном саду паслись с десяток лошадей. Датчане сроду не оставили бы такое место неразграбленным, поэтому напрашивался вывод, что лошади принадлежат им самим и что на этой ферме размещен вражеский гарнизон.

– Они обосновались здесь для того, чтобы наблюдать за болотом, – предположил Альфред.

– Очень может быть.

Мне было холодно, несмотря на толстый шерстяной плащ.

– Мы пошлем туда людей, – решил Альфред, – и отучим датчан воровать яблоки.

Этой ночью мы остановились в маленькой деревушке. Поскольку датчане уже побывали там, местные жители были напуганы. Сперва, увидев, что мы едем по дороге между домами, все попрятались, приняв нас за датчан, но, услышав наши голоса, люди выбрались из убежищ и уставились на нас так, будто мы внезапно свалились с луны. Их священник был убит язычниками, поэтому король потребовал, чтобы Адельберт провел службу в полусгоревшей церкви.

Сам Альфред выступил в качестве регента хора, аккомпанируя молитве на маленькой арфе.

– Я научился играть еще ребенком, – сказал он мне, – на этом настояла моя мачеха, но я играю не очень хорошо.

– И вправду не очень хорошо, – согласился я, и королю это не понравилось.

– У меня вечно не хватает времени на упражнения, – пожаловался он.

Мы нашли приют в доме крестьянина. Альфред, справедливо рассудив, что датчане уже повсюду разграбили урожай, предусмотрительно навьючил на запасных лошадей копченую рыбу, угрей и овсяные лепешки, поэтому бо́льшая часть выставленного в тот вечер на стол угощения была нашей. После еды крестьянин и его жена опустились передо мной на колени, и женщина нерешительно коснулась подола моей кольчуги.

– Мои дети, – прошептала она. – Их двое. Девочке около семи лет, а мальчик чуть постарше. Они хорошие дети.

– И что с ними такое? – вмешался Альфред.

– Их забрали язычники, мой господин, – сказала женщина и заплакала. – Ты можешь найти их? – умоляла несчастная, дергая меня за кольчугу. – Ты можешь найти их и привезти обратно? Моих малышей? Пожалуйста!

Я пообещал, что попытаюсь, но то было пустое обещание: наверняка дети давно уже попали на невольничий рынок и теперь либо работали в каком-нибудь датском поместье, либо, если отличались красотой, были отправлены за моря, в те страны, где язычники-мужчины платят много серебра за христианских детей.