Украинское национальное возрождение закончилось в мае 1972 года, когда Петр Шелест, первый секретарь Коммунистической партии Украины, человек твердый и волевой, руководивший республикой почти десять лет, был снят с поста. Он не просто терпимо относился, но поддерживал развитие украинской культуры и идентичности. Убежденный национал-коммунист, Шелест получил большую степень автономии, даже независимости, от Москвы благодаря тому, что поддержал Леонида Брежнева в борьбе против многочисленных противников в Политбюро. В благодарность Брежнев предоставил ему свободу действий в экономических и культурных вопросах. Но как только Брежнев нейтрализовал своего главного конкурента в Политбюро, бывшего главу КГБ Александра Шелепина, дни Шелеста были сочтены.

Как и украинские партийные лидеры 1920-х годов, которые Сталину, устранившему противников, больше не были нужны, Шелест стал тем, кем можно пожертвовать. В обоих случаях после смещения руководителей украинской партии началось наступление на украинскую культуру, возрождавшуюся в период их пребывания у власти. Шелеста перевели в Москву, назначили на политически незначительную должность заместителя главы советского правительства. Его обвинили в идеализации украинского казачества и других националистических уклонах. В это время КГБ обрушил волну арестов на национально настроенную интеллигенцию и проводил чистку в украинских учреждениях. Под руководством Владимира Щербицкого, верного “брежневца”, Украина превратилась в образцовую советскую республику. Диссидентов отправили в лагеря, и уже ничто не могло остановить триумфальный марш советского нациестроительства. Для Украины это означало возрождение имперской модели общерусской нации в социалистическом облике.

Петр Машеров, руководитель Белоруссии, относился к тому типу партийных чиновников, которым не требовались особые указания, чтобы проводить национальную политику в духе брежневского СССР. Он правил республикой 15 долгих лет, с 1965 по 1980 год, когда погиб в автомобильной катастрофе. Советская Белоруссия, бывшее захолустье Польши и имперской России, стремительно развивала экономику. Под надзором Машерова в 1960-х и 1970-х годах лояльность советскому режиму стала главной частью новой белорусской идентичности. Есть основания полагать, что Машерова поддерживал советский премьер Алексей Косыгин, и он был не в ладах с Леонидом Брежневым и его приближенными. Но, в отличие от Шелеста, Машеров оставался в должности до своей неожиданной смерти. Он защищал экономические интересы республики, но никогда не воспринимал возрождение белорусского языка и культуры как цель. И, опять же в отличие от Шелеста, Машеров никогда не говорил публично на национальном языке республики и не проявлял интереса к древней истории этих земель.