Вопросы, разумеется, были. Перебивая друг друга, контрразведчики взволнованно зашумели. Всех интересовала причина такого поворота событий.

Переждав шум и слегка улыбаясь, Лавров поднял над столом ладони, словно собираясь хлопнуть ими по столешнице.

– Отвечаю в порядке поступления: министр внутренних дел господин Булыгин пока не сменен, господин директор Департамента полиции Гарин тоже пребывает в прежней должности. Что касается Манасевича… Если он окончательно и проворовался, то мне об этом пока неизвестно. О смене генерального направления: прошу не забывать, господа офицеры, что название нашего отделения Генштаба – Разведочное! А мы до сей поры выполняли практически лишь контрразведывательные функции. В тылу врага у нас пребывает на сегодняшний день лишь один агент – небезызвестный всем Перешивкин[138]. Однако связь с ним не налажена, мы ничего о нем не знаем – за исключением того, что в ноябре прошлого года он был жив, здоров и прислал нам с оказией весточку. Так вот, нынче утром я получил достаточно компетентные и весомые подтверждения тому, что ошибки нынешней японской кампании впредь не повторятся!

– Извините, господин ротмистр, но подобные подтверждения, по-моему, может дать только Господь наш, – вежливо, но с оттенком ехидства прогудел агент Харитонов[139].

– В самом деле? – живо откликнулся Лавров и поискал глазами архивариуса РО, которому были вменены одновременно обязанности делопроизводителя и бухгалтера. – Господин лейтенант Герберт, напомните-ка нам всем, что влекут за собой две ошибки оперативного агента, совершенные подряд?

– Две ошибки агента, совершенные в короткий промежуток времени, влекут за собой временное понижение денежного содержания до пятидесяти процентов и на срок, устанавливаемый начальником отделения! – наизусть процитировал лейтенант.

– А вы совершили не две, а сразу три, господин Харитонов! – посмеиваясь, сообщил Лавров. – Во-первых, я не ротмистр, а с нынешнего дня полковник! Во-вторых, подтверждение дано мне сегодня императором Николаем II, во время личной аудиенции. Государь наш, конечно, не Бог, но в данном случае – его земной «уполномоченный заместитель»! И в-третьих, как глубоко верующий человек старообрядческого сословия, вы, господин Харитонов, употребили имя нашего Господа всуе – не перекрестившись при этом!

Переждав шквал поздравлений и выражений удивления, Лавров снова поднял над столом ладони, и шум стих.

– За поздравления благодарю, господа! И по сему случаю выношу на общее решение вопрос о снятии с господина Харитонова взыскания… Отметить? Не зажму «проставление», господа, не зажму! Нынче же вечером и отметим сразу все события! Ну, а теперь, после некоторого разряда обстановки, переходим к делу. Прошу внимания, господа!