– Ваше императорское величество! Имею честь представиться по поводу присвоения внеочередного чина!

– Здравствуйте, здравствуйте, полковник! – улыбнулся Николай, откровенно любуясь подтянутой фигурой Лаврова и его блестящим мундиром, и не спеша перекатил взгляд на военного министра и министра иностранных дел: – Здравствуйте, граф! И вам желаю здравствовать, господин военный министр! Ну-с, а засим не будем терять времени, господа! Прошу к столу!

Повернувшись, Николай первым пошел к небольшому круглому столу, за которым во время обширных собраний и заседаний обычно помещался стенографист. Усевшись, император нетерпеливым жестом велел садиться и визитерам.

– Итак, господа, кажется, свершилось! Я своим личным посланием, а господин граф официальною нотою подтвердили президенту Северо-Американских Соединенных Штатов наше согласие на участие в мирной конференции с Японией. Некоторое время ушло на согласование места и времени ее проведения – граф Ламздорф, если не ошибаюсь, предлагал для сего исторического мероприятия какую-нибудь европейскую столицу. Женеву, например. Однако, учитывая пожелание господина Рузвельта, конференция пройдет на территории САСШ. Господин президент обещал учесть наше пожелание относительно того, чтобы местом переговоров был избран не шумный Нью-Йорк или Вашингтон, а какой-нибудь небольшой курортный город. Какой именно укажет президент – нам пока неизвестно, да это не столь уж и важно. Согласовано с японской стороной и время проведения мирной конференции – август сего года. Нам остается, господа, назначить главноуправляющего русской делегации!

Николай сделал паузу, во время которой оба министра с некоторым недоумением поглядывали на Лаврова. Оба они ожидали, что после минутного официального представления то сделает «кругом марш!» и покинет царские апартаменты. Ни чин, ни должность полковника никаким боком не позволяли думать о его участии в обсуждении столь важного государственного вопроса.

Да он и сам чувствовал себя здесь достаточно неуютно, полагая ранее, что Николай примет его представление и доклад по Витте с глазу на глаз. Но с царем не спорят. И, не получив никакого знака удалиться, Лавров смирно сидел за столом.

– Господин министр иностранных дел! – Император наконец официально обратился к Ламздорфу. – Вы по-прежнему настаиваете на кандидатуре Сергея Юльевича Витте? Столько у вас в МИДе послов и посланников, многоопытных дипломатов – а своего не нашлось, не так ли?

– Ваше императорское величество! – поднялся со своего места Ламздорф. – При всем обилии опытных дипломатов, причисленных к министерству иностранных дел, ни один из них, к сожалению, не знаком с дальневосточными проблемами так, как Сергей Юльевич Витте! Не следует сбрасывать со счетов, по моему глубочайшему убеждению, и того международного авторитета, коим обладает председатель Комитета министров господин Витте! Я по-прежнему убежден, государь, что столь ответственную миссию, как подведение черты под военной кампанией между Россией и Японией, сможет с успехом выполнить лишь он!