Чита поразила его. Но улицам носились конные, по большей части пьяные вооруженные всадники. Хмурыми толпами – отнюдь не строем, как полагалось – шли группы людей с красными повязками на рукавах. Искоса поглядывая на эту разношерстную публику, Блюхер шел впереди своей команды, чуть прихрамывая, в солдатской гимнастерке, «перечеркнутой» старенькой портупеей. По-военному шла и его команда – в гимнастерках и шароварах военного образца, не обращая внимания на то и дело раздающийся свист и даже улюлюканье вчерашних партизан. Те были одеты кто как мог – в безрукавках, расстегнутых армяках, невообразимой рванине, в американских ботинках и даже в валенках. Кто щеголял в лохматых разнокалиберных папахах, кто в фуражках без кокард; попадались и вовсе простоволосые.

Несколько конников, еле державшиеся в седлах, преградили небольшому шествию дорогу:

– А хто ето у нас по улицам так красиво шагает? – хохотнул главарь, оглядываясь на дружков и приглашая их повеселиться вместе с ним столь диковинному зрелищу – шагающей в ногу команде военных.

– Командующий 51-й армией Блюхер, – отодвинув слюнявую морду коня, командарм ожег ветрогона спокойным взглядом белесых глаз. Уловив в них еле сдерживаемое бешенство, партизан попятился, на дистанции несколько осмелел, шутовски снял папаху и раскланялся:

– Тады – наше вам с кисточкой, гражданин командарм!

И это моя армия?!.

Еще один, на сей раз штатский, подлетел на фыркающем и отчаянно дымящем автомобиле:

– Здравствуйте! Вы не товарищем Блюхером будете, гражданин?

– Здравствуйте, – усмехнулся тот, продолжая шагать тем же упругим шагом. – С кем имею честь?

– Матвеев, Николай Михайлович. Военный министр республики – то есть теперь, как я понимаю, бывший…

– Правильно понимаете, Матвеев, – отрубил Блюхер.

– Погодите, товарищ Блюхер! – взмолился Матвеев. – Вы можете остановить свою… команду? Что же за разговор на ходу такой?! Вы не предупредили о своем прибытии, а я был на заседании Совмина и мне поздно доложили. Прошу в машину, товарищ Блюхер!

– Я не к теще на блины ехал, чтобы о приезде предупреждать! – прервал Блюхер. – Насколько я понимаю, это обязанность помощника коменданта вокзала по военным сообщениям. А во-вторых, вы же все равно были заняты на заседании своем. А в-третьих, в машину я не сяду, потому как весь мой штаб в нее не поместится. А бросать их в незнакомом городе я не желаю!

Не найдя что сказать, Матвеев беспомощно обернулся, продолжая едва не вприпрыжку шагать за строптивым приезжим. Наконец, видя, что тот и не думает останавливаться, на ходу заметил: