«Революция красных гвоздик», ликвидировав один из самых старых фашистских режимов, явилась важной вехой в европейской истории последних десятилетий, определила новую роль Португалии в Европе»[341]. Михаил Горбачев, советский государственный и партийный деятель
«Революция красных гвоздик», ликвидировав один из самых старых фашистских режимов, явилась важной вехой в европейской истории последних десятилетий, определила новую роль Португалии в Европе»[341].
Революция в Лиссабоне стала мощной информационной бомбой и прокатилась, как цунами, по средствам массовой информации всего мира. На Европейском континенте военные перевороты и прежде случались нечасто, а после Второй мировой войны и вовсе превратились в диковинку.
Большинство солидных изданий подчеркивали заговорщический характер действий творцов «Революции гвоздик» и сводили все к путчу недовольных военных. «Единственный способ, которым солдаты могли избежать африканской сельвы, было свергнуть правительство в Лиссабоне. Таким образом, борьба африканских партизан привела к освобождению португальцев», — иронизировал лондонский еженедельник «Экономист». Итальянская газета «Коррьере делла Сера» нашла красочное сравнение с собственным античным прошлым: «Пал архаичный режим, как падали императоры деградировавшего Рима под ударами солдат, уставших от изматывающих войн в дальних краях». Швейцарская «Трибюн де Женев» вообще сомневалась в возможности существования «народного движения» в стране, где народ «за полвека, в течение которого привык молчать, естественно, подрастерял свое гражданское мужество»[342].
Инициативная, главная и решающая роль военных в событиях 25 апреля очевидна. Но переворот вряд ли удался бы и тем более прошел так молниеносно и гладко, если бы общество в столице и крупнейших городах не было готово к переменам и активно не поддержало выступление ДВС.
«Для всех нас день 25 апреля был днем конца диктатуры, — вспоминал через год один из ведущих политиков 1970-х годов Франсишку де Са Карнейру. — Героические военные, которые подготовили и осуществили восстание, освободили не только себя. Вместе с собой они хотели освободить всю Португалию»[343].
Население откликнулось с энтузиазмом. «Быструю реакцию масс» отметила газета «Аванте!». «С первого часа португальский народ добровольно, с радостью встал на сторону восставших военных, братался с ними», а в некоторых случаях, как при осаде штаб-квартир Республиканской гвардии и ПИДЕ «шел впереди, побуждал их к действиям», — писал центральный печатный орган компартии в своем первом за 43 года легальном номере[344].