«Если ДВС сумело выразить чаяния и интересы португальского народа и сыграло поворотную роль в свержении фашизма и в демократизации национальной жизни, то без рабочего класса и народных масс, участвовавших в демократическом движении, был бы невозможен тот новый импульс, тот новый динамизм, который был придан этому процессу после 25 апреля, когда сложившийся союз народа с вооруженными силами смог широко развернуть дело ликвидации всех структур, созданных фашистским режимом», — подчеркивал Алвару Куньял[345].

Генеральный секретарь компартии вернулся на родину 30 апреля из Парижа рейсом «Эр Франс». В аэропорту его встречала ликующая толпа. По законам революционного жанра, первая речь была произнесена с броневика.

Вместе с Куньялом на боевой машине оказался и Мариу Соареш. Лидер социалистов опередил своего товарища по эмиграции на два дня, хотя добирался из Парижа на поезде «Южный экспресс». Он уже успел выступить перед своими сторонниками на железнодорожном вокзале, встретиться со Спинолой, раздать интервью национальной и международной прессе на португальском и французском языках и теперь вместе с другими левыми политиками и активистами приветствовал руководителя коммунистов. С высоты броневика Куньял напомнил о грядущем Первомае, призвав всех принять в нем участие, Соареш подчеркнул «важность единства всех демократических сил».

На следующий день улицы Лиссабона затопило людское море. Португальцы впервые с 1926 года свободно праздновали День международной солидарности трудящихся. По оценкам, на демонстрацию вышло больше полумиллиона человек. Такого столица никогда не видела ни до, ни после. На трибуне вместе стояли Алвару Куньял и Мариу Соареш.

В тот упоительный первый майский день, день единения левых политических сил и их сторонников, казалось, что самое трудное уже позади, что отныне, как в песне «Грандола», во всей стране будет править народ, а свободное, равное, братское будущее уже наступило. Чувство было обманчивым. Схватка за то, кто и как распорядится плодами «Революции гвоздик», только начиналась.