Задача представлялась архисложной. Компартия была крепким, отлаженным механизмом, проверенным и закаленным в горниле длительной подпольной борьбы. Как только пал режим Каэтану, она начала действовать, представ сплоченной, дисциплинированной организацией, четко осознающей свои цели и задачи, имеющей крепкие позиции в профсоюзном движении и поддержку СССР. Первое легальное отделение коммунисты открыли 27 апреля.

Соцпартия, созданная за рубежом как клуб политэмигрантов, пребывала в стадии формирования. Ей еще только предстояло отстроить свою структуру в Португалии. Соареш надеялся, что за время переходного периода он успеет это сделать с помощью многочисленных зарубежных друзей. У него были прочные позиции в Социалистическом интернационале. В поддержке западноевропейских социалистических и социал-демократических партий, многие из которых возглавляли правительства в своих странах, можно было не сомневаться.

Особое внимание Соареш придавал установлению отношений с США. Американцы не имели ничего общего с социалистами и социал-демократами, зато обладали мощными ресурсами и были заинтересованы в сохранении авиабазы на Азорских островах. Лидер соцпартии прилагал максимум усилий, чтобы убедить их сделать ставку на него как на самого надежного и единственного партнера, который сумеет не допустить прихода коммунистов к власти.

На публике Соареш представал в качестве союзника компартии. Его лицо появлялось рядом с Куньялом, он участвовал везде, где только можно было собрать публику. В первые месяцы после революции он считал компартию самой популярной организацией и делал все, чтобы погреться в лучах ее славы и застолбить за собой в глазах избирателей образ не менее важного борца с режимом Салазара — Каэтану. Летом 1974 года лозунг был таков: «Социалистическая партия — марксистская партия!» Одновременно за кулисами лидер социалистов последовательно работал на подрыв позиций коммунистов.

Свою нишу Соареш нащупал давно. Еще в 1950-е годы, после исключения из компартии, он перешел на социал-демократические позиции и сформировал свою первую организацию, больше напоминавшую неформальный кружок. Ради создания настоящей партии политик проявил недюжинную энергию и гибкость: объездил пол-Европы, установил широкие связи, в 1972 году в Париже вступил в Великую ложу Франции[348].

Соареша долго недооценивали. Даже опытные политики не видели в нем большого потенциала. Он средне учился в университете, среди коллег по адвокатскому цеху не выделялся выдающимися способностями, не обладал неотразимым обаянием, увлекающим массы. Зато любил роскошь и комфорт, к которым привык с детства и которые мог себе позволить как сынок богатых родителей. Сам по себе такой образ жизни был вполне законен, но он вступал в непримиримое противоречие с декларируемыми принципами и лозунгами.