Кат, в понимании йеменцев, – это ценность. Горожане хранят его на мафрадже, в помещении на самом верхнем этаже глиняного дома-многоэтажки. Иными словами, там, где издревле принято держать деньги семьи и устраивать маджалисы, мужские катовые посиделки с кофе и наргиле (кальяном) или с курительной трубкой (мада’а). Во время таких посиделок решаются многие вопросы: заключаются сделки купли-продажи земельных участков, собранного за сезон зерна и кофе; согласуются условия заключения браков; регулируются семейно-родовые и родоплеменные споры. «Катофагия [буквально– «поедание ката»; здесь – «употребление ката»], -отмечает такой именитый российский исследователь Йемена, как П. В. Густерин, – один из признаков национальной идентификации арабов Йемена» (14). И автор этой книги, работавший в Йемене, – тому свидетель. Кат – неотъемлемая составляющая повседневной жизни йеменцев.

Листки ката срывают рано утро, «с утренней росой», как говорят йеменцы. Делают из них небольшие связки, и непременно завертывают в траву, так как именно в такой «упаковке» листки ката сохраняются в хорошем состоянии почти неделю.

По оценке Центра стратегических исследований Йеменской Республики, рассказывает П. Густерин, плантации ката занимают сегодня около 10 % всех возделываемых в Йемене земель, что позволяет ежегодно снимать до 750 млн. порций ката. Поскольку 1 га с кустарниками ката приносит владельцу земли приблизительно 15 000 долл. США в год, а один га с кустарниками кофе – 3,5 тыс. долл. США, то площади под кофе год от года сокращаются. Так, если в 1970 г. катовые плантации охватывали площадь около 8 тыс. га, то в 2000 г. – уже 103 тыс. га. Основные места произрастания ката – это провинции ‘Амран, Дамар, Ибб, Са’ада, Сана’а’, Таиз, Хадджа, Эд-Дали, Эль-Байда. В «катовую индустрию» (выращивание, сбор, доставку и сбыт) вовлечено примерно 25 % населения Йемена, занятого в сельском хозяйстве. Кат потребляют 70–80 % населения страны (как мужчины, так и женщины) (15).

В Ходейде, делится своими наблюдениями Г. Астахов, имелось четыре кофейных фактории. Крупнейшая из них, принадлежавшая ‘Умару Мисгаджи, главному экспортеру йеменского кофе, располагалась прямо на пристани. На ней трудились «сотни работниц и десятки рабочих». Очищали кофе от шелухи. Сортировали его с помощью специальных сит и «рассыпали по соломенным мешкам, готовя к отправке в далекие заморские земли».

Там же находился и полицейский участок. Начальник местной полиции «вершил суд и наказание на месте». Сам допрашивал задержанных по разного рода подозрениям и обвинениям и «собственноручно наказывал их – ударами кулака или плетью, смотря по обстоятельствам. И все это – на глазах у толпившихся на пристани людей».