По сравнению с 1950 годом доля природных и традиционных материалов – дерева, металла, обработанного старыми способами, натуральных волокон, даже керамики – в домашней обстановке и одежде резко пошла на убыль. Правда, шум вокруг продуктов индустрии средств личной гигиены и косметики был столь велик, что понять истинную степень новизны ее невероятно расширившегося ассортимента было невозможно (из‐за систематических преувеличений). Техническая революция настолько внедрилась в сознание потребителя, что новизна товаров стала главной притягательной силой, начиная от синтетических моющих средств, получивших признание в 1950‐е годы, до портативных компьютеров. Считалось, что “новое” являлось не просто лучшим, а кардинально обновленным.

Что касается изделий, своим видом символизирующих технический прогресс, то их список бесконечен и не требует комментариев: телевидение, виниловые пластинки (долгоиграющие пластинки появились в 1948 году), впоследствии замененные магнитофонными пленками (кассеты для записи появились в 1960‐х годах) и компакт-дисками; портативные транзисторные радиоприемники (автор получил свой первый приемник в подарок от японского друга в конце 1950‐х годов), электронные часы, карманные калькуляторы на обычных, а затем на солнечных батарейках, прочая домашняя электроника, фото– и видеоаппаратура. Немаловажная черта этих инноваций – систематический процесс уменьшения их в размере, их стремление к портативности, которое существенно увеличивало диапазон их применения и рынок сбыта. Однако техническая революция не менее ярко проявилась и в, казалось бы, внешне не изменившихся товарах, которые со времен Второй мировой войны были полностью преобразованы, как, например, прогулочные яхты. Их мачты, корпус, паруса, такелаж и навигационное оборудование имели мало или вообще ничего общего с судами межвоенного периода, за исключением формы и назначения.

Во-вторых, чем более сложная технология использовалась, тем сложнее и дороже был путь от изобретения изделия до его производства. “Исследование и разработка” (R&D) приобрели главное значение для экономического роста, и по этой причине уже существовавшее огромное преимущество развитых рыночных экономик над остальными укрепилось еще больше. (Как мы увидим в главе 16, в социалистических экономиках технические новшества не слишком приживались.) Типичная развитая страна в 1970‐е годы имела свыше тысячи ученых и инженеров на каждый миллион населения. В Бразилии их число равнялось примерно 250, в Индии – 130, в Пакистане – 60, в Кении и Нигерии – 30 (UNESCO, 1985, Table 5.18). Кроме того, инновационный процесс стал настолько непрерывным, что стоимость разработки новых изделий становилась все более заметной составляющей стоимости товара. В военной промышленности, где, по общему признанию, деньги не являлись основной целью производства, новые устройства и технологии, едва появившись на рынке, сразу же уступали место еще более новым и совершенным (и конечно, гораздо более дорогостоящим), принося значительные финансовые прибыли занятым в производстве корпорациям. В отраслях, более ориентированных на массовый рынок, таких как производство лекарств, на новых и действительно необходимых медикаментах, особенно защищенных от конкуренции патентными правами, сколачивались состояния, которые, по словам производителей, были совершенно необходимы им для дальнейших исследований. Менее защищенные производители выбывали из игры быстрее, поскольку, как только на рынок попадала продукция конкурентов, цены резко падали.