– Боги меня любят. – Я коснулся молота, отводя обиду, которую я мог нанести богам такой дерзкой похвальбой. А потом вспомнил, что солгал: они прокляли меня.

– Мне следовало начать завоевание Нортумбрии с твоей погибели, – продолжил Скёлль. – Стоило выпить за победу из чаши, сделанной из твоего черепа. Но вместо этого я убил твою дочь.

Я ощутил зашевелившуюся внутри ненависть и обуздал ее.

– А ее войско прогнало тебя из-под Йорвика, – парировал я. – Какой же ты завоеватель, раз тебя женщина побила?

– Я взял богатую добычу: много скота, рабов. – Ярл пожал плечами. – Королевство не так-то просто завоевать, а если бы это было просто, оно бы того не стоило. Но я его захвачу. Снорри видел это. Он видел, как я стал королем Нортумбрии!

– Часть Нортумбрии, которой суждено тебе править, зовется могилой.

– А ты стоишь у меня на пути, – гнул свое Скёлль, будто и не слышал моих слов. – Но теперь, Утред Беббанбургский, я увидел тебя воочию. Увидел тебя таким, какой ты есть, – стариком! Седобородым старцем, не способным защитить собственную дочь, бежавшим от меня! Ты помчался на юг, лишь бы унести ноги! Ты бежал!

– Только после того, как сразил твоего сына.

При первой нашей встрече это замечание мгновенно пробудило в Скёлле гнев, но на этот раз он только пожал плечами, как если бы речь шла о пустяке.

– Он жив, но ранен сюда. – Ярл постучал себя по голове. – Он не может говорить, все равно что мертвец. Мне жаль, но у меня есть другие сыновья. – С этими словами Скёлль даже улыбнулся мне. – Получается, я забрал одного из твоих детей, ты – одного из моих. Мы ведь квиты, правда?

Отец учил, что если враг так говорит, значит не осмеливается драться. Скёлль, следует признать, удивил меня. Ярл сохранял спокойствие и рассуждал разумно, а это означало, что он не так порывист, как казалось. Но одним самообладанием королевства не завоевываются. Под Беббанбург он пришел с умыслом. Деревню покуда не грабили, и столбов дыма в западной стороне не наблюдалось, а это говорило о том, что усадьбы и фермы не предали огню. Скёлль мог обзывать меня стариком, но сам факт переговоров убеждал, что он до сих пор меня боится, и раз не разграбил деревню или поместья моих держателей, значит умысел этот заключается не в том, чтобы со мной сражаться. Скёлль ждал моего ответа, но я молчал.

– Мы ведь квиты, правда? – повторил он.

– Мы будем квиты, когда я тебя убью, – отрезал я.

Скёлль покачал головой, как если бы разочаровался во мне.

– Нет, – возразил он. – Не убьешь. Снорри видел твое будущее. Хочешь, он откроет его тебе?