Произнося эти слова, мне хотелось укрепить себя, коснувшись молота. Снорри возвестил, что три короля сойдутся у высокого места и двое из них умрут. Скёлль – первый король, Сигтригр – второй, а я – третий, король без короны. И двоих из нас ожидала смерть. Но все это бессмысленно. Снорри утверждал, что дан и сакс предадут меня, но какое отношение имело это к войне против норманна?

– Это полный бред, – настаивал я.

Сигтригр вернулся к столу и сел:

– Зачем понадобилось Скёллю встречаться с тобой?

Я нахмурился: уж не подозревает ли меня зять в вероломстве?

– Чтобы убедить не сражаться против него, понятное дело, – ответил я.

– Да, но зачем? Он же убил твою дочь. Почему Скёлль так надеялся, что ты откажешься от мести?

Я вдруг понял, к чему он клонит, и осознание это поразило меня с такой же силой, как обрушившееся много недель назад проклятие.

– Потому что… – начал я, глядя на Сигтригра и не осмеливаясь закончить фразу из страха, что лишу предсказание силы.

– Потому что колдун предсказал его смерть от твоей руки, – подхватил Сигтригр, закончив вместо меня.

– Нет, – возразил я, но неуверенно.

– А зачем иначе ему убеждать тебя не лезть? – спросил зять и смолк.

Я тоже молчал какое-то время. Лишь смотрел в очаг, где плевалось искрами полено.

– Не вижу других причин, зачем ему понадобилось приходить к тебе, – пробормотал он.

– Нам не дано видеть будущее, – отозвался я. – Но надеюсь, ты прав.

– Стиорра бросила бы рунные палочки, – печально промолвил Сигтригр. – Она уверяла, что палочки предсказывают будущее.

– И именно из-за Стиорры мы должны убить Скёлля.

– Знаю, – кивнул он.

Как всегда, упоминание о дочери ранило мне сердце. Хотелось обсуждать что-то еще – что угодно, но не это.

– Как поживает королева Эдгит? – спросил я.