– Господин, я ненавижу шить, – приветствовала она меня.

– У тебя хорошо получается. – Мне нравилась Ханна. – Где ты раздобыла черную материю?

– Распорола одну из ряс отца Кутберта, – ответила женщина. – Все равно не хватится, он ведь слепой. А когда ты слепой, то как сумеешь пересчитать рясы?

– И почему же ты шьешь знамя с орлом? Мы ведь сражаемся под знаком волчьей головы.

– Спроси лучше у Берга. – Ханна расплылась в широкой улыбке. – Я просто делаю, что он велит.

– Выходит, ты сильно переменилась, – буркнул я и пошел разыскивать Берга, который упражнялся с удлиненной секирой.

– Господин, неудобная она, – пожаловался он, подкинув оружие в руке, и был прав.

Секира с широким лезвием была тяжелой, а будучи насажена на крепкое ясеневое топорище, не уступала по длине копью.

– Чтобы управляться с ней, требуются обе руки, – продолжил Берг. – Поэтому я не могу пользоваться щитом.

– И это может попросту спасти тебе жизнь. Расскажешь мне про орла?

– Про орла?

– Про флаг.

Парень смутился:

– Господин, таким было знамя моего отца. Стяг Скаллагримра. – Он замолчал, явно полагая, что этого объяснения достаточно, но, когда я ничего не сказал, неохотно продолжил: – Мы ведь собираемся сражаться против моего народа, против норманнов?

– Ну да.

– Господин, мне хотелось бы дать им понять, что клан Скаллагримра против них. Это их испугает!

– Неужели? – Я спрятал улыбку.

– Мой отец был великим воином! Знаменитым! – пылко продолжил Берг. – Мои братья – великие воины. Скёллю известно про это!

– Ты тоже великий воин, – сказал я ему, чтобы порадовать. – Твой отец еще жив?

– Он ушел в море и не вернулся. Думаю, богиня забрала его к себе. – Берг тронул молот. – Но я слышал, что братья мои живы. А Эгил и Торольф – это ульфхеднар! Когда люди Скёлля увидят знамя с орлом, они устрашатся!