После всего этого мне видятся за спиной злорадные улыбки скептиков и разочарованные лица читателей, кто с таким интересом шёл по следам моего расследования. Ведь на выходе-то, получается, тупик. И что теперь?

Но наберёмся терпения.

Предлагаю оглянуться назад – к началу нашего расследования; точнее, к самому первому показанию в этом деле, который дал городовой Ефимов. Этот самый городовой, и я уже об этом говорил, оказался на высоте. Будь моя воля, поставил бы на месте, где когда-то стояла его полицейская будка, монумент со скромной табличкой: «Бдительному полицейскому». Флор Ефимов этого точно заслужил.

Помните, я отметил в его показаниях важные моменты: во-первых, он видел убийцу; во-вторых, полицейский точно указал место преступления: «стрелял в примыкающем к дому 94 садике, имеющем вход непосредственно в кабинет князя»; и в-третьих, поведал, что убийца «был в военно‐походной форме».

Но было ещё одно: «…причем был слышен крик человеческий и затем отъезд мотора».

И если всё это сложить в единое целое, то на выходе получаем… сложившуюся мозайку. Да, где-то по её краям не хватает пары-тройки звеньев, но в общем контексте эту самую мозайку можно считать сложенной, а произошедшее назвать достоверным фактом.

Самое последнее дело в криминальном расследовании – это использование фольклора. Внедрение фантастических выдумок изначально чревато провалом. Однако в запутанном «деле Распутина» лёгкая фольклорная дымка, на мой взгляд, окажется даже к месту. Так вот, мы прибегнем к извечной сказочно-русской триаде: утка-яйцо-игла.

Воспоминания очевидцев той роковой ночи, с учётом наличия неимоверного количества несовпадений и откровенной лжи, преследовали одну цель: не дать просочиться информации, которая бы раскрыла важную ТАЙНУ. Если исходить из триады, то «мемуары» («Дневники» В. Пуришкевича и «Конец Распутина» Ф. Юсупова) явились для общественности некой «публицистической уткой», укрывшей в своих недрах «яйцо», которое и есть ТАЙНА. Только раскрыв тайну (если хотите – расколов яйцо), мы непременно выйдем на «иглу»: в данном случае – на дуло пистолета искомого убийцы.