(Напомню, именно Павлу Хохрякову партия незадолго до событий на реке Туре доверила доставить царских детей из Тобольска в Екатеринбург – туда, где они будут расстреляны его партийным товарищем – тем самым чекистом Юровским.)

Ужасные испытания пришлось пройти многим видным служителям Православия. Так, были зверски расстреляны митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский), архиепископ Пермский Андроник (Никольский), архиепископ Черниговский и Нежинский Василий (брат митрополита Киевского Василий Богоявленский). Последний был командирован Поместным Собором в Пермь во главе комиссии для расследования обстоятельств убийства архиепископа Андроника. На обратном пути красноармейцы, расстрелявшие священника в вагоне поезда (в пути между Пермью и Вяткой), выбросили тело архиепископа с моста через Каму в реку. После того как местные крестьяне похоронили Владыку и к могиле священномученика устремились паломники, большевики, выкопав тело невинно убиенного, сожгли его.

* * *

Достоверно известно, что опознание убитого Распутина и его отпевание проводил епископ Исидор.

Из показаний на следствии в 1917 году Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства бывшего директора Департамента полиции Степана Белецкого:

«…Отпевание Распутина совершил, по своему настойчивому желанию, сблизившийся с Распутиным и проведенный, по требованию Распутина, на место игумена тюменского монастыря, после отца Мартемиана, живший в Вятке епископ Исидор, с жизнью которого в Вятке хорошо был знаком ген. Комиссаров в бытность своей службы начальником управления, видевшийся неоднократно за последний период с епископом Исидором у Мануйлова. С епископом Исидором мне пришлось тоже встретиться раза два у Распутина на квартире, затем у Скворцова и у искренней поклонницы Распутина, безупречной во всех отношениях и старой женщины, многое неодобрявшей в жизни Распутина, но приписывавшей это дурным на него влияниям многих из окружающих его лиц, вдовы военного врача, дворянки А. Гущиной, которую очень ценила и уважала А. А. Вырубова и которая в своих отношениях к Распутину личных выгод не преследовала. Частые встречи епископа Исидора с Распутиным, его подчеркивание, путем публичных появлений с ним, своей особой близости к Распутину и его мирволение поведению Распутина на меня производили отрицательное впечатление; но теперь, когда я ясно отдаю себе отчет во всем своем и других лиц поведении в отношении Распутина, я не смею бросить епископу Исидору осуждения, так как он это делал открыто, и, понимая слабости Распутина, по-своему любил его; мы же все, не любя и отрицательно относясь к Распутину, старались из разных побуждений вселить в Распутине уверенность в нашей к нему любви»[347].