Этот мастерский удар стал вехой в истории ислама. Он ввел наследственный принцип, который впоследствии соблюдали все ведущие мусульманские династии. Он создал прецедент, который позволил правящему халифу провозгласить преемником того из своих сыновей или родственников, кого он считал компетентным, и принудить подданных заранее принести ему присягу на верность. Назначение наследного принца способствовало стабильности и преемственности и отпугивало честолюбивых претендентов на власть.

Несмотря на свой уникальный вклад в дело арабов и ислама, Муавия не входит в число любимцев мусульманских арабских историков, как и его соратники-«тираны». Объяснить это нетрудно. Большинство этих авторов относятся к шиитам или к иракско-персидской и мединской школам. Как историки они отражают отношение консерваторов, возмущенных тем, что Муавия секуляризовал ислам и превратил хилафат ан-нубу‘ах (пророческий, то есть теократический, халифат) в мульк (светское государство). Муавия, подчеркивали они, стал первым маликом (царем) в исламе, а этот титул был настолько отвратителен арабам, что они применяли его почти исключительно к инородцам. Его обвиняли в некоторых нечестивых нововведениях, как, например, максура – своего рода отгороженная беседка в мечети, предназначенная исключительно для халифа, или в том, что он произносил пятничную дневную проповедь (хутба) сидя и завел себе царский трон (сарир аль-мульк). Факт остается фактом: он показал своим преемникам пример энергии, терпимости и дальновидности, который, хотя многие из них и пытались подражать ему, повторить удалось лишь нескольким.

Глава 34 Вражда с византийцами

Глава 34

Вражда с византийцами

В эпоху Омейядов, как и Аббасидов примерно до середины XII века, граница между арабскими и византийскими землями проходила по высоким горным хребтам Тавра и Анти-Тавра. Стоя одна против другой за этой линией, обе враждебные державы на первых порах стремились сдержать друг друга, превратив промежуточную территорию в безлюдную. Муавия внес свой вклад в создание этой никому не нужной пустой земли. Позднее Омейяды проводили иную политику, желая укрепиться на ней, перестроить заброшенные или разрушенные города в крепости и воздвигнуть новые. Таким образом вырос кордон мусульманских укреплений, простершийся от Тарса в Киликии до Малатьи (Малатия, Мелитена) в верховьях Евфрата и включавший в себя Азану (Адана), Аль-Массису (Мопсуэста) и Мараш (Германикея). Эти пункты располагались в стратегических местах на пересечении военных дорог или у подходов к узким перевалам. Их не без оснований называли словом «авасим» («оборона»). Этот же термин в узком смысле обозначал исключительно внутреннюю, южную линию крепостей, в отличие от внешней, северной, называемой сугур. Зона сугур протянулась по сирийским и месопотамским заболоченным землям. Ту часть, которая сторожила Сирию, звали ас-Сугур аш-Шамия; ту, что сторожила Месопотамию, – ас-Сугур аль-Джазирия.