Глава 35 Домашние волнения: шииты, мединцы, персы

Глава 35

Домашние волнения: шииты, мединцы, персы

Пока длилось правление могущественного Муавии, никто из Алидов не осмеливался открыто оспаривать его власть; но воцарение легкомысленного Язида (680) дало им повод отделиться. В ответ на настоятельные и неоднократные призывы иракцев Хусейн, младший сын Али и Фатимы, объявил себя законным халифом после старшего брата и отца. Во главе малосильного эскорта преданных приверженцев и родственников, включая гарем, Хусейн, который до тех пор сопротивлялся настойчивым просьбам своих иракских сторонников и вел уединенную жизнь в Медине, отправился из Мекки в Куфу. Убайдуллах, сын Зияда, которого Муавия счел выгодным признать своим братом, сменил своего отца на посту наместника Ирака. Получив предварительные известия о движении Хусейна, Убайдуллах расположил заставы на всех дорогах, ведущих из Хиджаза в Ирак. В Кербеле, в 25 милях (40 км) к северо-западу от Куфы, конный патруль Убайдуллаха приблизился к претенденту, и, когда тот отказался сдаться, Умар, сын Саада ибн Абу Ваккаса, знаменитого покорителя Ирака и основатель Куфы, напал на него со своими 4 тысячами человек. Хусейн погиб, его отряд в 200 человек перебили. Голову внука Пророка отправили Язиду в Дамаск. Халиф передал ее сестре и сыну Хусейна, которые приехали вместе с нею в столицу, и затем захоронили в Кербеле.

День, когда пал Хусейн, 10 мухаррама 61 года хиджры (10 октября 680 г.), с тех пор стал национальным днем траура у мусульман-шиитов. Ежегодно в этот «десятый день» (ашура) разыгрываются «страсти», посвященные «героической» борьбе и трагическим страданиям мученика-вождя (имам). Самые буйные из участников этих траурных представлений в Иране еще до недавнего времени ходили по улицам полуголыми, с кровоточащими ранами, которые они нанесли сами себе как акт любви, страдания и самоистязания. Имена Язида, Убайдуллаха и Умара с тех пор считаются проклятыми у всех шиитов, для которых Кербела стала самым святым местом в мире. Паломничество туда до сих пор считается даже более почетным делом, нежели хадж в Мекку. Именно там зародился шиизм. Кровь Хусейна даже в большей степени, чем кровь самого Али, оказалась семенем новой «церкви». С тех пор лидерство и преемственность потомков Али стали таким же фундаментальным догматом в шиитском вероучении, как пророческая миссия Мухаммеда в суннитском исламе. «День Кербелы» и «месть за Хусейна» стали боевым кличем шиитского лагеря, лагеря, который никогда не успокаивался даже после того, как сыграл свою роль в свержении Омейядов с престола.