Вожди маронитов середины VII века находились в дружественных отношениях с императором Ираклием и всех приверженцев секты обвиняли в поддержке его монофелитских взглядов. Одним из первых заявил об этом Саид ибн Батрик (около 931 г.). Его современник-мусульманин аль-Масуди придерживался того же мнения. Утверждение Саида повторил и Вильгельм Тирский, историк крестовых походов, по словам которого, «ересь Марона и его последователей состоит в том, что в нашем Господе Иисусе Христе существует и существовала с самого начала только одна воля и одна действенность». Вильгельм оценивает их число в 40 тысяч и далее говорит, что в 1180 году они отреклись от своих ересей и вернулись в лоно католической церкви; однако апологеты маронитов, начиная с ад-Дувейхи (умер в 1704 г.) и ибн Намруна (умер в 1711 г.), заявляли о том, что их церковь во все века оставалась православной. Утверждение, что существовал еще один Марон, монофелит из Эдессы, умерший около 580 года, и что якобы эти авторы перепутали его приверженцев с ливанскими маронитами, представляется небезосновательным. Нет никаких сомнений в том, что в этот период крестовых походов марониты привлекли к себе внимание Рима, однако их союз состоялся лишь в XVIII веке. Их церковь, которую можно считать национальной церковью Ливана, до сего дня сохранила сирийскую литургию и безбрачное священство, а Рим не включил в свой перечень святых ни одного из ее предполагаемых тезок-основателей. По данным переписи 1942 года, число маронитов в Ливане составило 318 211 человек, больше, чем у любого другого религиозного объединения в этой республике. В последнее время эмигранты-марониты привезли свои обряды в Италию, Францию, Северную и Южную Америку, Австралию и другие части цивилизованного мира.

Восточная и Западная сирийские церкви с их ответвлениями включают еще не всех сирийских христиан. Осталась небольшая группа, уступившая влиянию греческих богословов Антиохии и Константинополя и согласившаяся с постановлениями Халкидонского собора (451). Тем самым эта община подтвердила свое православие и не только избежала отлучения, но и получила защиту и даже покровительство со стороны государственной церкви и имперской столицы. Столетия спустя противники в отместку прозвали их мелькитами, «царистами». Ряды мелькитов, видимо, пополнялись в основном из горожан и потомков греческих колонистов. Постепенно греческий язык вытеснил сирийский в качестве языка богослужений, и сирийская литургия уступила место византийской. Сотни рукописей в европейских и восточных библиотеках свидетельствуют о том, что победа греков была неполной вплоть до начала XVII века. Несмотря на поддержку властей, община мелькитов оставалась относительно слабой и в основном ограничивалась Северной Сирией, Палестиной и Египтом. У их сирийских потомков одна патриархия находится в Дамаске и другая в Иерусалиме, и в наши дни они известны как греко-католики.