И теперь самое время добавить к общей сумме талантов и амбиций еще одно имя. Джозеф Чемберлен явился из Бирмингема, словно его ровесник — паровой локомотив. Он был владельцем фабрики скобяных изделий и либералом. Выдающиеся ораторские и организаторские способности помогли ему в 1873 году стать мэром города. За несколько лет до этого он вступил в Бирмингемское просветительское общество, но довольно скоро вышел из этого узкого кружка, а в 1867 году учредил Лигу национального просвещения. Так же как Форстер, разработавший собственный закон об образовании, Чемберлен утверждал: «Подавляющее большинство населения этой страны выступает за общенациональное, обязательное, бесплатное и светское образование». И Чемберлен решительно двинулся в бой. Вскоре он обрел достаточно широкую известность, а один из его первых биографов Александр Макинтош отмечал: «Во всем мире радикалы из рабочего класса уже прославляют его как будущего демократического лидера».

На этом этапе своей жизни Чемберлен был радикальным либералом и диссидентом и не питал симпатии к так называемым правительственным либералам в палате общин. Как избранный представитель прихода Святого Павла в Бирмингеме он начал свою кампанию по улучшению городской жизни. После того как его избрали мэром, он разработал программу общественных работ, получившую название «муниципальный социализм» или «социализм воды и газа». Он обеспечил горожан уличным освещением и чистой водой, способствовал расчистке и перестройке трущоб. Все это принесло ему общенациональную славу, а городская инфраструктура Бирмингема полностью преобразилась.

После этого его продвижение в Вестминстер стало неизбежным. В 1876 году он без борьбы прошел в парламент как представитель от Бирмингема, и довольно скоро его организаторские таланты (или маниакальная страсть к порядку) помогли ему объединить радикальных либералов в палате общин в отдельный союз. Он отмечал, что в парламенте царит «странная, неприятная, почти враждебная атмосфера». Вскоре разница между теми, кого можно было назвать традиционными либералами, и приверженцами Чемберлена, стала видна невооруженным глазом. Один из оппонентов Чемберлена, Герберт Асквит, говорил, что у него «манеры неотесанного хама и речь лодочника с баржи». Он действительно мог, как тогда говорили, изощренно выражаться. О Дизраэли он говорил: «Этот человек никогда не скажет правды, разве что по чистой случайности», а Солсбери обозначил «глашатаем и полноправным представителем того класса, что ни трудится, ни прядет». Солсбери в ответ назвал это якобинской атакой.