Моссовет не имел никакой власти над красногвардейскими партизанскими отрядами из других городов, он не имела власти над частями московского гарнизона, над командами дезертиров и демобилизованных, присоединившихся к рабочим, над матросами «Авроры», прибывшими по приказу российского военно-морского комитета народных комиссаров. Мосгордума в свою очередь не имела власти над офицерско-юнкерскими отрядами «Союза георгиевских кавалеров», «Офицерского экономического союза», «Союза бежавших из плена», «Белого креста», не имела власти над командами офицеров и ударников по охране военнопленных и складов, власти над отрядами офицеров, оставивших свои части и прибывших из других городов для участия в боях. Эти офицеры считали Мосгордуму и эсера Рябцева виновниками в либеральном потакании и заигрывании с простым народом с момент отречения царя, виновниками в отсутствии порядка в стране, в развале армии, как будто расстрелами рабочих и поркой крестьян можно было оживить умершие паровозы, изготовить современное оружие и боеприпасы для разгромленной армии, уговорить капиталистов не быть жадными спекулянтами. Другие условия перемирия вообще были абсурдными…

Василию вся эта ситуация была крайне любопытна, поскольку Завойко в любом случае стал бы задавать вопросы, почему люди, получившие взятки, пособия, денежные подарки от «Республиканского центра» и «Общества экономического возрождения России» вели себя зачастую не так, как на это рассчитывались Вышнеградский, Гучков и другие руководители антибольшевистской борьбы. Василий, имеющий невидимый пропуск больших денег в любые двери Москвы, прибыл в царский павильон Николаевской железной дороги, в центр управления железнодорожным узлом, и наблюдал, как переговорщик от Моссовета — Смидович и другие переговорщики Моссовета оказались в полутёмном помещении среди кровожадных взглядов офицеров, наглых лиц господ из партии кадетов и эсеров. Бледный от злости и недосыпания глава эсеровского комитета Руднев, прокурор Сталь, чиновники-железнодорожники считали Моссовет проигравшей стороной, и тут же стали требовать арестов, репрессий. Все их наглые и сытые сторонники выглядели так, словно произошедшее их ничему не научило, у всех были припасены ценности, деньги, связи, собственность, они собирались пересидеть страшный кризис в стране и с новыми силами взяться за грабёж простого народа. Они готовы были запросто убивать всех, кто хотел помешать им в этом, и столько, сколько придётся…

Районные революционные комитеты рабочих после начала переговоров, в конце концов, получили приказ военно-революционного комитета Моссовета прекратить боевые действия на сутки, но в исполнение этого приказа всем верилось с трудом. Никто не считал Руднева и Рябцева чем-то стоившим…