Африканцы составили третью огромную волну миграции, которая стала следствием разведывательных исследовательских экспедиций. На протяжении многих лет бедные белые чернорабочие трудились вместе с рабами-неграми, жили в одинаковых условиях, и их кровь смешивалась в потомстве. Но постепенно, по мере распространения сахарных плантаций, численность белых чернорабочих сокращалась, а негров – увеличивалась. На Барбадосе в 1640 г. было несколько сотен негров, к 1645 г. – более 6 тысяч негров и около 40 тысяч белых, в 1685 г. – 46 тысяч негров и 20 тысяч белых, свободных и нет. К концу XVII в. белое население сократилось до 12 тысяч человек. На северных островах Малых Антильских островов эти изменения начались спустя приблизительно десять лет, но, едва начавшись, происходили быстрее и более полно, чем на Барбадосе. На Ямайку, где никогда не было многочисленного белого населения, начали ввозить рабов с момента ее захвата англичанами. На материке Виргиния и Мэриленд, не имевшие возможности из-за холодных зим заняться выращиванием сахарного тростника (и, естественно, и производством сахара), завозили рабов для работы на табачных плантациях, хотя там, так как земли было в избытке, маленькие фермеры в XVII в. не были серьезно вытеснены. На французских Антильских островах перемены тоже сначала шли медленно. Белое население – собственники и engages (фр. люди, связанные обязательствами) – хоть и небольшое, оказалось упорным; к 1700 г. на французских островах здесь было уже 44 тысячи рабов и всего лишь около 18 тысяч белых жителей. Африканцы составляли на многих английских и французских островах значительное большинство населения. Европейцы-плантаторы в каждой колонии стали маленьким гарнизоном, который небезосновательно считал, что его безопасность зависит от поддержания суровой, зачастую жестокой дисциплины среди рабов.

По рассказам того времени трудно отчетливо обрисовать это огромное количество людей, привезенных против их воли из Африки. Об африканской родине своих рабов плантаторы Вест-Индии знали, и она их мало волновала. Даже работорговцы приезжали в Западную Африку только как торговцы, пользуясь ограниченными и могущими быть отмененными привилегиями, дарованными им местными правителями. Их знания не простирались за пределы побережья, да и побережье, на котором они вели торговлю, было длинным и разнообразным с густонаселенными районами в глубине материка. Рынки, которые главным образом снабжали Вест-Индию рабами, располагались на огромных срединных отрезках побережья – в Сьерра-Леоне, на Перцовом Берегу (теперь Либерия), Берегу Слоновой Кости, Золотом и Невольничьем Берегах, Масляных реках дельты Нигера, Камеруна, Габона, Конго и Луанды. Естественно, люди из этого огромного региона говорили на многих разных языках и были носителями многих разнообразных культур и обычаев, но у них было и много общих черт. Их языки принадлежали к одной из двух больших групп языков – суданской или банту. Основными народами, проживавшими в центре района работорговли, были ашанти с Золотого Берега, дагомейцы, йоруба, собранные в царство Ойо на территории современной Западной Нигерии, и народ беню к западу от дельты реки Нигер. Все эти народы состояли из множества более мелких групп населения, объединившихся в долгом процессе завоевания в более или менее однородные царства, которыми правили могущественные стабильные династии или группы семей. Эти царства были по своей сути аграрными, но в них были развиты и разнообразные ремесла, утонченные формы искусства, особенно резьба и медное литье в Ифе, Бенине и др., и имелись обширные торговые связи на суше. У них имелись города значительных размеров, развитые рынки для обмена товарами, признанные средства обмена – раковины каури и примитивные, но эффективные системы налогообложения. Рабство давно уже существовало во всем этом регионе. Пленные, взятые в ходе межплеменных войн, обычно становились рабами, и войны специально вели с этой целью. Рабами также становились в результате похищения или покупки. У всех правителей в этом регионе было много рабов. В Дагомее существовала система плантаций, режим на которых напоминал тот, с которым рабам предстояло столкнуться в Новом Свете. Помимо работы в поле или по дому, рабы представляли ценность как объекты жертвоприношений и товар для экспорта, который правители и подчиненные им вожди могли обменивать на огнестрельное оружие, порох, скобяные изделия и европейские ткани у морских работорговцев, которые занимались поставками рабов на рынки Нового Света.