– Послушайте, Мортон, вы всегда были добрым отцом и примерным семьянином. Но скажите, если бы у вас оказался незаконный сын, плод обманутой вами женщины, как бы вы отнеслись к нему?

– Право, не знаю, сударь. У меня не было… таких женщин.

– Но если бы вы узнали…

– Не будьте жестоким ко мне, сэр. Я и без того сурово взыскан господом. Моя дочь бросила меня… и, видит бог, виною тому – моя встреча с вами!

– У нас одна судьба, старик. Вы не забыли Чарльза? Послушайте: мой отец разыскивает меня.

– Ваш отец? Позвольте… Ах, этот венецианский патриций? Так он… еще не благословил земное? Кажется, имя его…

– Граф Паоло Витторио Альберто Джорджио д'Эльяно.

– Сколько же лет его сиятельству?

– Лет на пять больше, чем вам. Поздновато он вспомнил о маленьком Джакомо, сыне обманутой им певички, а, Мортон?

– Кто принес вам весть, что граф разыскивает вас? Уж не отец Бенедикт ли?

– Отец Бенедикт? Гм! Отец Бенедикт?.. Нет, не он. Я узнал это от Линса. В Англию приезжал человек, графский служащий, некий доктор Буотти, который по всей Европе ищет Джакомо Молла. И представьте себе, Мортон: этот Буотти нанял нашего Алекса Кремпфлоу; нанял, чтобы разыскивать Джакомо! Забавно, а?

– Значит, мистер Кремпфлоу с этой целью и отправился в Италию?

– Да, очевидно. Только… ему там не особенно повезло: его зарезали во время этих поисков.

За два с лишним десятилетия, прожитые Мортоном бок о бок с Грелли, мирный солиситор перестал вздрагивать при словах «зарезать», «застрелить». Известие о смерти Кремпфлоу старик принял равнодушно.

– Что вы думаете об этом убийстве, Мортон?

– О сударь, любой юрист, даже такой незначительный, как я, даст вам один ответ: ищите того, кому это было выгодно. Вероятно, у графа д'Эльяно есть наследники?

– Потомков у синьора не осталось. Отец Бенедикт, помнится, как-то говорил мне, что граф завещал свое имущество не то родному городу, не то какому-то монастырю, не то храму…

– Кстати, сударь, насколько я припоминаю ваш рассказ об Италии, отец Бенедикт принадлежал прежде к ордену Иисуса?

– Да, принадлежал и, надо полагать, принадлежит и сейчас. Что вы хотите сказать этим, Мортон?

– Решительно ничего, сударь. Об отцах-иезуитах предпочтительнее молчать.