— Я тоже. Но… Я не могу уйти, пока не будут подписаны эти бумаги. Может ли кто-нибудь подписать их за него? В документах указана конкретная сумма, выделенная для компенсации рабочим, пострадавшим в результате обрушения здания Уиттерсена в Лондоне восемь лет назад. Сумма большая, и она очень нужна людям. — Клифтон показал конверт Оберли. — Может быть, вы, сэр, подпишете?

— Я? Нет, сэр, не могу — я всего лишь слуга. Но… мистер Корбетт выполняет работу по найму у лорда Мортимера. Я думаю, он мог бы подписать.

— О нет, я не могу! — сказал Мэтью. — Это слишком важный документ. Но пусть все-таки мисс Кристина подпишет.

— Сэр, мне бы не хотелось снова беспокоить ее. Она сказала, что ей очень нужно отдохнуть. — Оберли протянул руку, взял конверт у Клифтона и отдал его Мэтью. — Если вы соизволите последовать за мной, джентльмены, я отведу вас в комнату, где есть перо и чернила.

Прежде чем поставить подпись, Мэтью не преминул внимательно прочитать документ. Он действительно оказался конкретным и предусматривал выплату суммы, которая вполне могла составлять половину состояния богача и должна была быть разделена между четырнадцатью рабочими и тремя вдовами. Был подписан и второй экземпляр документа и передан Оберли на хранение. Затем Кеньярд Клифтон завернулся в плащ, надел треуголку и пожелал всем спокойной ночи.

— Счастливого пути, — сказал Мэтью молодому человеку, который сначала был принят за Смерть, но на самом деле оказался новой Жизнью для многих, кто пострадал из-за лорда Мортимера.

Клифтон ушел, Бесс закрыла за ним дверь. Старинные часы продолжали тикать.

— Сэр, могу предложить вам и доктору Баркеру ужин и вино, — сказал Оберли, когда они с Мэтью шли обратно по коридору. — Бесс превосходно готовит, а в погребе лорда Мортимера есть очень хорошее вино. — Он улыбнулся — грустной, но вполне искренней улыбкой. — Думаю, лорд Мортимер был бы рад, если бы вы отведали лучшего вина из его коллекции.

Мэтью кивнул:

— Принимаю ваше приглашение. Я подниму тост за душу лорда Мортимера… и за то, что я все-таки не встретился лицом к лицу со Смертью, а то я бы превратился в груду дрожащего студня.

Ужин и правда оказался отличным, вино лилось рекой. Доктор откланялся и ушел спать, когда часы пробили одиннадцать, а вскоре и Мэтью попросил, чтобы его проводили в комнату для ночлега. Он улегся на удобную кровать с балдахином. По окнам барабанил ледяной дождь. И хотя совсем недалеко от него лежал мертвец, казалось, что в доме царит мир… что все свершается правильно… все закончилось ко всеобщему удовлетворению… — и Мэтью легко переместился в мир снов.