— Если бы я сам знал…

Рейв чувствует себя в разы сильнее теперь, когда напротив сидит Гаджи.

— Начните с начала, — предлагает декан.

Он достаёт из кармана плеер, аккуратно сворачивает наушники и разминает шею, будто готовясь к длинному и интересному разговору.

— Блэк Масон должен был придумать лекарство для детей Ордена.

— Мой отец — главный алхимик научного центра Бовале, он был приставлен к Масону на время его работы, — встревает Блауэр.

— Я знаю о проекте. И его последствиях, конечно тоже. Кажется, лекарство не получилось?

— Нет. Мне передали единственную ампулу, но Блэк Масон назвал её противоядием… что-то тут не то.

— Противоядие… — задумчиво произносит декан. — Это интересно. И вы выпили его. Потом ваши глаза стали жёлтыми…

— И пропали силы.

— Совсем?

— Ну… скажем они близки к тому, что нам описывали как силу мага земли в его классическом понимании. Шаманизм, заклинания, собирательство, зельеварение. Как в сказках.

— Вы о чём? — хмурился Листан. — Разве маги земли не сильнейшая раса?

— О, мистер Прето, маги земли не только не были сильнейшими раньше, но не сильнейшие и сейчас, когда у них рождаются сверх-дети.

— Кто?

— Такие как вы, — кивает Гаджи. — Вы давно читали историю Траминера?

— Никогда, — хором отвечают все трое.

— А что вы знаете о том, какой была магия в прошлом?

— Ну… дед был слабым магом. Каждое следующее поколение становилось всё сильнее и сильнее, потом стали появляться больные дети — мы. Мы самые сильные, но над нами угроза смерти, как-то так? — осторожно произносит Рейв.

— А почему это произошло?