Наутро Леонтий и Семён отправились на Троицкую площадь. День был не ярмарочный, однако площадь всегда оставалась многолюдной, хотя в будни торг не выпирал на окрестные улицы, а зазывалы и сбитенщики не хватали за рукава. В Тобольске давно никто не жил плодами одного лишь собственного хозяйства: каждый делал свою работу, излишек продавал и покупал всё остальное, что ему необходимо. Рынок был средоточием жизни.

Сквозь деловитую, нешумную толпу Леонтий и Семён прошли к загону, где продавали невольников. За оградой возле стены сарая стояли два десятка баб помоложе – старых и больных оставили в сарае. Выглядели бабы одинаково: худые, в залатанном рванье, с одинаковыми лицами – серыми, будто заношенные и выстиранные онучи, вывешенные в ряд на просушку. Перед бабами, как обычно, гулял приказчик Куфоня; он похабно шутил и задирал знакомых, что переминались у ограды. Куфоня давно утратил и совесть, и жалость, и даже тягу к бабам, и сейчас просто забавлялся от скуки.

– Бабы с Руси, много не проси! – сыпал он кабацкие скоморошины. – Выбирай невесту по любому месту! За двух скидка, за трёх – четвёртая!

– Близко не подходи, Лёнь, – опасливо зашептал Семён, придерживая брата. – Увидит она…

– А то она тебя дома не увидит… Которая там?

– Вон та, – указал Семён.

Алёна стояла как-то косо. Видно, её вчера избили, и она сутулилась, опиралась на палку и прижимала руку к животу. Глаза её угасли.

– Что ты в ней нашёл, Сенька? – вглядываясь в бабу, спросил Леонтий.

– Не ведаю, Лёнь, – тихо ответил Семён. – Как божья рука меня ведёт.

И вправду, замызганная баба не вызывала в нём сейчас никаких чувств. Но он не мог и вообразить, что отвернётся и уйдёт, бросив её тут.

– Ты с малолетства блаженный, Сенька.

– Ступай, Лёнь, ступай, – подтолкнул брата Семён. – На тебя надеюсь.

– Господи, сроду холопов не покупал, – прошептал Леонтий с досадой и смущением. – Не знаю, как это делается…

Рослый Леонтий раздвинул мужиков у ограды, оттащил калитку и, хмуря брови, вошёл в загон. Куфоня оживился и едва не заплясал.

– Здорово, здорово, Левонтий! – он полез обниматься. – Давно уже не виделись! – Куфоня одобрительно похлопал Леонтия по спине. – Как ты? На коня в полк не вернулся? Всё картинки для батьки малюешь?

– А ты всё баб продаёшь? – Леонтий ненавязчиво отстранил Куфоню.

– Ты и сам за бабами припёр, – ухмыльнулся Куфоня.

– Это верно, – мрачно подтвердил Леонтий. – Я вон ту присмотрел.

Он пальцем указал на Алёну. Алёна и не взглянула на покупателя.

– Алёну? – удивился Куфоня. – Да она непокорная. Два раза уже бежала.