За белым пустырём огорода, за речкой Тырковкой, за крышами других подворий луна тонкой синей линией очертила зубцы ельника на Алафейской гряде. А над ельником призывно-ярко горела проклятая Чигирь-звезда.

Глава 6 Сестра и плеть

Глава 6

Сестра и плеть

Ходжа Касым никак не ожидал такого разговора с шейхом Аваз-Баки.

– Я понимаю, уважаемый Ходжа, что мы потерпели неудачу в нашем стремлении обратить к Аллаху инородцев реки Обь, – задумчиво сказал Аваз-Баки, перебирая крашеные финиковые косточки чёток на шёлковой нити. – Но те несчастные люди всё-таки произнесли священные слова шахады и стали нашими единоверцами. Мы не должны оставлять их в беде.

– Они сидят в зиндане губернатора, ожидая приговор, и мы не можем им помочь, – возразил Ходжа Касым.

– В зиндане сидят мужчины. А двух женщин продают на рынке. Умма должна выкупить их. Это будет угодное Аллаху деяние.

– Те женщины не принесут нам пользы, достопочтенный Аваз-Баки.

– Ты ошибаешься, уважаемый Ходжа. О нашей милости узнают другие инородцы, и братская доброта мусульман расположит их сердца к Аллаху.

– Я понял тебя, – кивнул Ходжа. – Я рад узнать, что почтенный Аваз-Баки не потерял надежду увидеть веру Пророка среди инородцев.

Касым отсчитал денег и отправил на рынок своего саркора Асфандияра – приказчика Гостиного двора. Вечером Асфандияр привёл в дом Касыма двух выкупленных остячек. Назифа, старшая жена Касыма, приняла их в ближнем покое гарема и увела в хаммам. После бани Касым пришёл посмотреть на бывших невольниц. Он ещё не решил, что с ними делать: отправить восвояси или оставить в Бухарской слободе как служанок.

– Как вас зовут? – свысока спросил Касым по-русски.

Остячки – молодая баба и девка – не очень-то поняли, что их выкупили из неволи. Они испуганно смотрели на Ходжу и жались друг к другу.

– Анути.

– Хомани.

Касым сразу узнал Хомани. Там, в Певлоре, отец навязывал её в жёны Касыму, а Касым подарил ей халат. Она ведь понравилась ему тогда. Касым рассматривал Хомани. Её кожа – не цвета персика, а цвета спелой хурмы. Это забавно. Умытая, расчёсанная и умащенная, остяцкая девчонка сейчас походила на китайскую скульптуру Шуанлинси из лакированного дерева.

– Ты сохранила мой подарок – чапан?

– Он превратился в рваньё, – за Хомани ответила Назифа.

– Назифа, ты осмотрела её? – по-чагатайски спросил Касым.