Чонг стоял за спиной, ожидая, когда гость пойдёт к лестнице.

– Ты православный, Кузьма? – не оборачиваясь, спросил Гагарин. – Тебя в церкви видали.

– Православный, мой господин.

– Как у вас, албазинцев, в Пекине с храмом?

– У нас есть церковь святителя Николая, – вежливо сообщил Чонг. – Император Сюань-Е дозволил нам перестроить под храм старую пагоду, но не дозволил иметь священников. Образа пишем сами, молимся, как умеем.

– Лет десять назад митрополит Филофей посылал к вам монахов, да они в халхасском курене застряли у кутухты Джебузяна, – вспомнил Гагарин.

– Очень сожалею, мой господин. Ежели они дошли бы до Пекина, мой отец успел бы причаститься перед смертью.

– Я скажу митрополиту Иоанну, чтобы отправил с Тулишэнем попов и лекарей. Архимандрит Илларион у владыки всё рвался подвиг совершить, так пускай к вам едет. Ты сходи на Софийский двор, познакомься.

– От сердца благодарю, мой господин, – поклонился Чонг.

Глава 3 Чаша Нищих

Глава 3

Чаша Нищих

Засунув пальцы за шёлковый пояс, на котором был вышит оберегающий аят аль-хафз, Ходжа Касым молча наблюдал, как работники Гостиного двора вытаскивают из казённых подвалов тюки с пушниной и грузят в телеги китайского каравана. Ходжа Касым не знал, какая пушнина в тюках, не знал, для чего она, – на продажу, в оплату уже поставленного товара или это мзда губернатора, однако на всякий случай считал тюки. Погрузкой распоряжался китаец в малиновом халате, а его слова переводил толмач Кузьма Чонг.

– Ещё два в первую телегу, – говорил Кузьма.

Наконец тюки закончились. Работники закрывали окованные двери подвалов, обер-комендант Бибиков звякал ключами амбарных замков. Китаец в малиновом халате принялся укрывать поклажу синей холстиной, а слуга принёс ему для печатей горячую сковородку, полную жидкого сургуча. Чонг направился в сторону таможенной башни – на выход со двора. Он проходил как раз мимо Касыма, стоящего в арке возле одной из своих лавок.

– Погоди, уважаемый, – Касым поймал Чонга за рукав. – Загляни ко мне.

Лавка была завешана коврами и одеждами, вдоль стен на полу стояли медные кувшины, кумганы и котлы для таганов. Горели светильники. Приказчик Асфандияр щёткой из конского волоса разглаживал расстеленный на прилавке богатый зор-чапан – халат, украшенный золотыми нитями.

– Оставь нас, сардар, – по-чагатайски сказал Касым.

Асфандияр поклонился и вышел. Касым за плечи бережно подвёл Чонга к прилавку, убрал зор-чапан, достал кошель и с таинственной улыбкой выложил на столешницу ряд из десятка мелких золотых динаров – неровных и разного размера. Это были хорошие старинные монеты джанидов: Имама Кули, хана Мавераннахра, и Субханкулихана, правителя Балха.